Восстание ногами
Я чувствую, что я плыву. Плыву к большему радикализму. В словах, мыслях, а кое-где и в действиях. Я понимаю, что нужно остановиться, но у меня не хватает желания и мотивации для этого. С каждым днём я чувствую всё большее напряжение, которое просто некуда выплеснуть. Ближайшие единомышленники, разделяющие мои взгляды не только на словах, находятся в трех сотнях километрах; одни - по ту сторону границы, другие - в Поволжье и в регионах поюжнее. Также есть те, кто не захотел ждать, уехал. Есть ещё сорвавшиеся, те, кто не смог держаться так дальше, не смог "вынужденно" бездействовать. Внутренний напор растёт, от него уже не чувствуешь страха, он подобен какой-то скрытой энергии, затаённой в глубинах психики для выживания в этой неописуемой обстановке. Те жители России, которые осознают всю омерзительность происходящего в стране, потихонечку этой энергией заряжаются. Только вот на выходе получается разное.
Не хотят люди быть соучастниками совершаемых преступлений, но нужно кормить семью. И уходят люди из политики, если ей занимаются, дистанцируются от этого подальше, да потише становятся. И на них становится всем плевать. Не хочется некоторым каждый день видеть вокруг хамство, безразличие, апатию, бескультурное болото, поглощающее и переваривающее всех, - и они уезжают. И потихоньку приходят в норму от того, что они больше не причастны к тому, что здесь происходит. Не могут люди оставаться рядом с накатывающим на соседа безумием - и бегут от этого в деревню, где успокаиваются от коллективной шизы, заразившей, наверное, половину населения. Это те, кто не потерял здравый смысл, те, у кого вовремя взыграл инстинкт самосохранения. А есть ведь и те, кому уже невмоготу, те, кто захотел оставить себе не только трезвый ум, но и доброе имя. Они сбежали, но не сдались.
Главное, что движет такими людьми - это жажда немедленного действия. Сделать, сейчас, поскорее, чтобы не было мучительного ощущения, что ты мог, но промолчал, не предупредил, не ударил, не поднялся против того или за это, не предотвратил. Юрий Нестеренко, например, пишет уже без стеснения, получив убежище в Штатах, он теперь может вывалить накипевшее, и его статьи и высказывания становятся жёстче. Не потому, что он американским воздухом надышался, нет. Это естественная реакция на скатывание страны, с которой человек так или иначе связан, в столь печальное состояние. И это касается не только писателей и журналистов с публицистами. Те, кто раньше стоял "за мирный протест" видят, что выборы в Этой Стране стали даже не декорацией, а подзабытым бессмысленным ритуалом; те, кому раньше было страшно от возможности столкновений с "правоохранительными" органами, теперь смотрят на это как на неизбежное зло. Ещё пару лет назад многие подпольщики и "политнелегалы" стояли на позициях уличного противостояния, не более. А теперь они приходят к позициям восстания. Они считают, что митинги, марши, майданы... партии, фонды, движения - всё это не в силах что-либо изменить в стране, если они не в состоянии пойти на конфликт с властью. Которая, в этом случае, непременно их уничтожит ввиду неравенства сил.
Самые нетерпеливые, совестливые, смелые и решительные втайне переходят границу - и надевают на себя форму добровольческих батальонов, воюющих с сошедшим с ума государством. Им не столько важна завоёванная на Майдане свобода, сколько необходимо противостоять тому смраду, которым несёт каждый танк, переезжающий дырявую границу. По разным прикидкам этих настоящих бойцов от нескольких сотен до полутора тысяч. Речь именно о тех, кто уже взял в руки оружие и повернул его против своей бывшей родины - государства, начавшего убивать. Но у нас их предателями официально не называют - Россия же в Донбассе не воюет... Этих людей создал не Запад, не Госдеп, не Евромайдан и даже не пришедшая к власти "Киевская Хунта". Их создал Путин, те 15 лет, что он был у власти. Их создала та гнетущая атмосфера, мало знакомая украинцам. И их действия - это не предательство, это не бегство, это не психоз или максимализм, пусть и пересекаются они с этими понятиями. Это прежде всего восстание, порождённое диктатурой.
Украина не знала восстаний, ибо не жила под пятой диктаторов, даже находясь в составе России. А в России повстанцев, мятежников, бунтарей всегда было с избытком. И если московские бунты XVII века были просто требованиями расправы, то у нас, на Юге, всегда отличавшимся от "Малороссии" и "Московии", были Разин и Булавин, Пугачёв и Антонов - непримиримые борцы с тиранией, диктатом и единоначалием, которые прочно впитались в управленческую традицию Москвы. Каждый раз, когда терпение лопалось, люди уходили на вольные места и организовывались там. Это были лучшие люди, исключение из многовекового отрицательного отбора, происходившего в России. И вот сейчас всё повторяется: лучшие из совестливых и совестливые из лучших уезжают, и многие из них продолжают действовать. Проголосовавшие ногами теперь ногами ещё и восстают, в очередной раз поворачивая своё оружие против тоталитарного молоха. И чем больше страна скатывается в скверну мракобесия, тем больше таких повстанцев становится.
