Почему русские могут закончить как сербы

Меня всегда удивляло какое-то патологическое благоговение российских национал-патриотов к распавшейся Югославии и попыткам сербов восстановить её. Всё им кажется, что делай сербские братушки по-другому, было бы всё светло, да православно вокруг. А уж если б бездуховный Запад не нагадил, то вообще Балканы стали бы колыбелью панславянского государства. Удивительного тут много. Например, знали ли они, за счет чего производились эти самые попытки, да и вообще, на каких подпорках держался режим Милошевича? А это была авторитарно-корпоративистская вертикаль, усугубленная переходной экономикой, специально замороженной неизвестно зачем. То есть представьте Россию без нефти в 90-е с путинской автократией у руля. Хотелось бы там жить? То-то же.

Однако многочисленные персонажи, называющие себя националистами, усиленно копируют стиль, лозунги, даже форму сербских коллег. Наряжаются, выезжают в лесочек пострелять, в общем, так побеждают. Неплохое времяпрепровождение, кстати. Но к национализму это не имеет ни малейшего отношения. Национализм - это чёткая самоидентификация, основанная на понимании своей принадлежности к тому или иному народу. Есть национализм гражданский, а есть этнический. Пример первого - россияне, и достаточно многие жители России так себя и называют. Россиян можно частенько увидеть на улицах, зрелище всем известное. Именно россиянские национал-патриоты в пабликах и на форумах трубят про "нипрададим рассиюшку", что тоже вызывает определённую реакцию. Этнический национализм может иметь разную степень адекватности. У ирландцев, например, он четко определен: освободить свой остров. У басков он уже более агрессивен: насильно отделиться от Испании и Франции. Шотландский и каталонский этнонационализмы близки к гражданскому: у обоих народов есть свои автономии, и они готовы законным путем потихонечку их расширить до полноценных государств. Никаких империй, как видите, никто строить не хочет.

А вот многие российские поцреоты хотят и бредят ими. Кто Российской, кто Советской, а кто Евразийской. Суть одна. И многие из этих людей называют себя националистами, хотя нормальным национализмом в их идеях и не пахнет. Так же точно дело обстояло и с сербскими братушками. Они не были сербскими националистами. Они были югославскими патриотами, которые боролись за восстановление своей страны в прежних границах. Со Слобо во главе, разумеется. И вот где коса находила на камень.

Вполне возможно, что родственные народы бывшей Югославии могли бы собраться заново в конфедерцию или содружество. Но не становиться снова провинцией Белграда. Хотя, некоторых и это могло бы устроить, если бы экономика и политика государства была бы повзвешенней и демократичней. К своему же народу. Но этого мы не видели. Постсовковая бюрократия обросла коррупцией и приобрела бандитские черты, что свободолюбивых сербов устроить ну никак не могло. Все вместе это только ускорило процесс, который имел место лишь в бывшей Югославии: начался процесс распада уже не государства, не регионов или областей, а самого сербского народа. Пример подали хорваты, которые так же "сильно" отличались от сербов, как украинцы от русских. Ещё были словенцы, пославшие Слобо с его сраной федерацией за шесть дней летом 91-го. Они тоже отличались от хорватов разве что петельками в национальных костюмах.

Словенцам и хорватам просто надоел маразм старой югославской верхушки, заигрырвавшей с сербами, но на самом деле не дававшей им ничего. Потому-то они в один и тот же день объявили независимость, после чего против новых государств Слобо спустил с цепи югославских карателей, которые, однако, не шибко эффективно себя проявили и даже помогли хорватам быстро сформировать армию и обрести национальное самосознание. Таким же образом из федерации побежали македонцы, которые были чем-то средним между сербами и болгарами, и на которых карателей у Милошевича не хватило.

Дальше - больше. Боснийцы разделились почти пополам - на тех, кто считал себя сербами и на тех, кто осознавал себя как представителей отдельного боснийского народа. Этногенез боснийцев тоже нехило ускорился за счёт бурления и достаточно резкого разделения внутри страны, хотя изначально (ещё даже в середине прошлого века) боснийцы тоже были "сербами с особенностями". Но видя, что в Сербии сербы всё больше превращаются в криминализованных постсовков, ностальгирующих по СФРЮ и клянчащих за лояльность подачки Слобо, они перестали хотеть называться как сербами, так и югославами, ибо стыдно. И прежде всего поэтому боснийцы решили последовать примеру хорватов и македонцев. Религия, конфликт элит, блокада и прочие факторы идут потом.

Чем закончилось кровавое балканское месиво, мы знаем. Режим Милошевича добился своей бездарной политикой развала страны. В итоге оставшаяся территория была заселена сербами чуть менее, чем полностью. Но на её месте не возникло сербского национального государства, а возродилась так называемая "малая Югославия" в форме Союзной Республики Югославии, где сербы жили на правах населения, но никак не нации. И потому началось дальнейшее брожение. Во-первых, до сербов таки дошло, что необходимо раз и навсегда покончить с режимом Милошевича, что и было сделано в 2000-м году. Во-вторых, следовало построить национальное государство, несмотря на упущенное время. А вот тут снова начали тупить. Радикалы, доставшиеся в наследство от Слобо, не желали осознавать, что про Югославию можно забыть давно и окончательно и поблагодарить всё того же Милошевича. Нужно было создавать национальную Сербию, строить её для сербов. Ещё тогда Черногория, Косово и Воеводина могли бы спокойно быть интегрированы. Но здравый смысл не давал о себе знать даже тогда, а потому конец оказался немного предсказуем: Черногория отделилась в 2006 году, а Косово - в 2009-м. Причём если косовары - это по большей части муслимы-албанцы, то черногорцы - это всё те же сербы, которых тоже задолбала неопределенность в среде белградских чиновников. И вот после всего произошедшего эти самые чиновники наконец додумались интегрировать Воеводину и, отменив автономию округов, образовать унитарное национальное государство. Скорость, достойная Почты России.

Всего 19 лет хватило для того, чтобы под воздействием дубиноголовой упоротости правящего режима дезинтегрировался целый народ, который при должном усердии мог бы, наоборот, объединиться и стать центром новой нации. Однако югославские власти избрали другую стратегию, на чём и прогорели. Туда же ведёт нас знамя путинизма с его евразийской интеграцией и СССР 2.0. Туда же нас несут наши имперцы, по какому-то недоразумению называющие себя националистами. И если курс не поменяется, то, возможно, уже через десяток-другой лет русский народ породит другие идентичности, которые доведут себя до состояния нации гораздо быстрее, чем тупоголовые московские чиновники.