Победа: над кем и почему
Нацизм в целом не был парадоксальным явлением. Ни самим им, Гитлеру и Ко, не была присуща тяга к парадоксам, ни в их деятельности, если смотреть на нее со стороны, не обнаружить особых парадоксов и противоречий. Какие уж там, прямо говоря, противоречия.
Однако один большой и явный, очевидный парадокс по итогам их истории имеет место. Чтобы увидеть его надо сравнить две вещи. С одной стороны, то, вот что они верили, что проповедовали и — это в данном случае имеет не последнюю степень важности — что они обещали (немцам, но не только им). С другой — то, что у них получилось. Или, скажем так, что в итоге получилось из всего того, что они начали.
Там, в нацизме ведь главным было что? Они полностью отвергли любую этику, любые универсальные моральные категории. И открыто провозгласили право силы как единственный закон. Закон, не нуждающийся ни в каких «лицемерных» и «фальшивых» «буржуазных» оправданиях и благовидных прикрытиях. «Сильный жрет слабого, и это прекрасно». «Сатана там правит бал, гы-гы-гы». Впервые со времен Чингисхана право силы, иными словами — произвол и насилие, попыталось утвердить себя напрямую, отбросив «ложный стыд».
Они обещали тысячелетний Рейх, а продержались 12 лет. Обещали немцам расширение жизненного пространства и гегемонию, а кончилось все полной оккупацией страны, утратой ей политической самостоятельности, на какой-то период — потерей даже формального суверенитета, затем насильственным и показательным (дело было не только в «геополитике», это стало еще и наказанием) разделением нации на два территориально-государственных образования, каждое из которых, пусть и в разной степени, было опять-таки ограничено в суверенитете. Не говоря уже о мелочах вроде территориальных потерь (Восточная Пруссия; кусок, который достался Польше). Обещали бесконечную возгонку витальности нации, процветание и всевозрастающую жизненную силу, а в результате только прямые военные потери приблизились к 10% населения.
И вожди «расы господ» закончили свои дни, частью совершив суицид, частью на виселице по приговору трибунала из иностранных судей, самые везучие — в изгнании, подполье и безвестности...
То есть они оказались не годны по своим собственным критериям. Если судить их по законам, ими самими над собой признаваемым, они оказались дерьмом.
Они присягнули силе и уверовали, что результат — победа — все спишет. Но сами при этом оказались слабыми и проиграли. Кривая ухмылка истории.
И они сами это признали. Как косвенно, своими действиями в последний период войны, вплоть до самоубийств. Так и прямо, проговорив это буквально.
И в апреле 1945-го, в бункере Гитлер повторял то, что твердил всю жизнь: «Слабый должен погибнуть. Сильный побеждает и выживает. Это закон жизни. Я всегда — всегда! — ему следовал».
Приказы о разрушении инфраструктуры Германии, которые он отдавал в последние месяцы войны и своей жизни, и которые Шпеер саботировал. Угрозы ополченцев из «Вервольф» расстреливать всех «предателей», то бишь чуть ли не всех немцев, кто не оказывает им содействия, не борется против войск антигитлеровской коалиции с оружием в руках, да и просто остался на занятой противником территории и не пал в борьбе с ним. Известный приказ о затоплении берлинского метро. И наконец финальная серия самоубийств. Все это было ни чем иным, как уничтожением слабых — то есть теперь уже самих себя.
Кто-то правильно сказал об Адольфе Гитлере: «Он презирал немцев. Он и немцев презирал тоже. Просто все остальные народы он презирал еще больше». Потому что считал их слабее немцев. А когда увидел, что немцы оказались слабее, что они терпят поражение, то убил себя и приказывал убивать их. «Не смогли победить — подыхайте». Поведение нацистского режима во время его агонии было откровенно суицидальным по отношению к нему самому и всей нации. Тотальная война и тактика выжженной земли...
В этом смысле фюрер и наиболее фанатичная часть его приближенных и адептов остались последовательны до конца. Что проповедовали, то и исповедовали, не делая скидки и для самих себя.
В случае с нацистами не осталось места даже для так называемой «готтентотской» морали. Такая мораль распространяется на «своих», а в отношении «чужих» дает разрешение на любые преступления. Но между «своими» она все же допускает и даже рекомендует и наличие этических норм, и сострадание, и взаимопомощь. Адольф и его друзья пошли дальше этого, отбросив любую жалость, в том числе к «своим» и самим себе.
Но преждевременный и плачевный финал их эпопеи доказал не только несостоятельность данных конкретных носителей философии чистого насилия. Он продемонстрировал несостоятельность и самой этой философии.
Суть сделки, заключенной НСДАП с немецким народом, можно уместить в формулу: «Мораль и свобода в обмен на результат». Чтобы победить, недостаточно быть сильными «от природы», «самими по себе». Надо еще и принять право сильного как новый символ веры, отбросить декадентские иллюзии этики и человечности и с молодецким варварским хохотом царей горы «прогнуть» под себя мир.
И немцы заключили этот пакт со злом, прямо как всем известный важнейший персонаж их великой культуры. Да вот незадача — дьявол не выполнил свою часть сделки с Фаустом, «кинул», результата не получилось, точнее — он оказался прямо противоположным обещанному.
Их фиаско объясняется не тем, что они оказались недостаточно сильными. А тем, что насилия недостаточно для победы. Более того, прямой аморализм и упразднение этики в конечном итоге могут ударить, и больно, по их носителям. И послевоенные кары, обрушенные на Германию, и победа над ней стали возможными во многом благодаря моральному негодованию, которую она сумела возбудить в мире.
Найдутся те — и особенно много отыщется таких в нынешней России — кто скажет, что причины поражения нацистов были другими. А именно, что они просто столкнулись с еще большей силой (читай Советским Союзом) и потому проиграли. Фактически, такой взгляд признает, что ставка поверженного врага на право силы была верной, но сам он оказался недостаточно хорош для того, чтобы выдержать проверку собственными критериями. Вопрос: чем отличается этот взгляд на то, «как оно в жизни все устроено» от взгляда нацистов? Ответ: ничем. В здешних краях нынче чрезвычайно распространен цинизм, неверие ни в мораль, ни в «фальшивые» ценности «лицемерного» Запада, собственно ни в какие ценности, принципы и идеалы, а вера только в «сильный жрет слабого, так устроена жизнь, а потому надо быть сильным». И жрать.
Но это тот самый путь, который уже привел тоталитарный режим нацистской Германии к фиаско.
Победа над Третьим Рейхом — это прежде всего победа над тоталитаризмом. Над системой, которая целенаправленно и откровенно бросила вызов европейским ценностям: демократии, свободе, праву, а совесть объявила «химерой».
Да, среди победителей во Второй Мировой войне в свою очередь «не обошлось» без стран с тоталитарной идеологией и политическим устройством. Это факт. Но это уже другой разговор.
Good guys win, bad guys lose. В жизни это правило срабатывает, увы, не всегда, хэппи-энд не гарантирован. Но у добра всегда есть шансы на победу до тех пор, пока мы отличаем его от зла. Они поставили на «темную сторону» и проиграли. Да будет это уроком всем.
