Призрак полпотовщины

...или Война цивилизаций в современной России

Мемы «цивилизационная идентичность», «война цивилизаций» и т.п. уже въелись в коллективное бессознательное российского населения. Имперская пропаганда, обслуживаемая «православными идеологами», эффективно потрудилась, чтобы внушить основной массе подвластных чувство отличия от человечества.

Впрочем, почва для такого успеха была создана всеми предшествующими периодами пребывания России на обочине мирового развития. Идея «цивилизационной» исключительности России ложится на свежие воспоминания о «первой стране победившего социализма, родине мирового пролетариата» и в меньшей степени на замшелые традиции византийско-московского православия.

«Самобытная российская цивилизация» противопоставляется, прежде всего, «бездуховной западной цивилизации». Поскольку мыслящие русские люди не верят в эту «самобытность» и не склонны отрывать себя от европейской культуры (и высокой русской культуры как части европейской), то навязываемое противостояние приобретает характер «войны цивилизаций». Только не между странами или группами стран, а внутри отдельно взятой страны.

Конечно, большой вопрос, насколько это именно «война цивилизаций», а не противостояние двух стадиальных укладов. Лично я больше склоняюсь именно ко второму объяснению: мы имеем дело с очередным обострением конфликта между архаично-коллективистской и прогрессивно-индивидуалистской формами общественной психологии. И понятие «цивилизация» для обозначения той и другой, в общем-то, неправомерно, ибо они разного порядка. Цивилизация — это уровень развития. Архаично-коллективистское мировоззрение тянет нас в доцивилизованную форму общества.

Для начала отмечу несколько явных антагонистических линий между двумя названными психологиями.

Нетрудно заметить, что в нынешних российских реалиях ярко проявляется конфликт между двумя формами общественного сознания. Он особенно обострился в текущем году, на волне имперско-шовинистической антиукраинской истерии. Она стала современной мутацией традиционно неприязненного взгляда деревенских общинников на тех, кто живёт лучше. При этом «лучше» не всегда означает материально богаче. Оно также означает и «свободнее», что отчётливо просматривается как раз применительно к Украине.

Характерно, кстати, что частые поездки «расеян» в страны Западной Европы в последние годы способствовали (у некоторых) укреплению старой советской ксенофобии в отношении «сытых буржуев». Квинтэссенцией скудного миросозерцания и «цивилизационной исключительности» этих, в общем-то не бедных, «расеян» — горожан лишь во втором, а то и в первом поколении — стал ярлык, наклеенный М. Задорновым на американцев: «Они ж тууупыыые!..» Как ни странно (хотя почему странно?), и в «элите» «расеян» немало разделяющих это «суждение».

Итак, те «цивилизационные устои», которые лежат в основе ордынского «патриотизма» или «соборности» как российского неприятия национальной демократии и свободы, прав личности и правового государства, носят стадиальный, архаический характер. Конечно, в перспективе они обречены на исчезновение. Однако ближайшей или весьма отдалённой является эта перспектива?

Ответ на данный вопрос имеет жизненно важное значение для тех, кому доводится жить в период обострения этого коллективного архаического бессознательного. Ведь нельзя исключить и того, что господство архаичной идеологии способно привести общество к гибели ещё до того, как оно сумеет выработать из себя гражданскую нацию. Такая опасность весьма реальна для сегодняшней России. Кроме того, как мы отлично знаем по истории ХХ века, реванш архаики опасен не только тем, что надолго задерживает развитие страны, но и тем, что всегда оказывается кровавым.

Большевистская революция в России, в которой многие исследователи (особенно в 90-е гг. прошлого века; сейчас у историков другая мода) справедливо усматривают бурную реакцию архаичных форм общественного строя и сознания, выглядит ещё относительно скромной и прогрессивной по отношению к некоторым последующим образцам такого регресса. Всё-таки не приходится отрицать происходившей при власти коммунистов бурной модернизации отдельных сторон экономики и общественной жизни. В конечном итоге, именно это непримиримое противоречие между исходно архаичными мотивами коллективистской революции и необходимостью общественного прогресса на западный манер сокрушило «социалистическую» систему.

Про западноевропейский фашизм можно сказать почти то же самое. Из трёх линий сравнения, указанных в таблице, более-менее общей у фашизма с «ордынством» является только первая. Возникнув на европейской почве, столетиями переработанной рационализмом, фашизм тоже строился как вполне рационалистическая доктрина. Кроме того, в его появлении решающую роль сыграла необходимость реакции на большевизм — не столько как внешнюю экспансию (её практически не было) советской России, сколько как угрозу внутренней коллективистской «социалистической» революции. Реакция на угрозу (что логично) во многом была сродни самой угрозе. Поэтому-то, кстати, фашизм не возник в англосаксонских и скандинавских странах, Франции и Нидерландах — там просто уже неоткуда было появляться коллективистскому социализму первобытной деревни.

Так что «успокою» российских «ордынцев»: их идеология и психология не являются фашистскими. В современной России нет ни рабочего, ни социалистического движения. Следовательно, нет почвы и для фашизма как для противостояния господствующих классов этим угрозам. «Социалисты», даже «внесистемные», успешно укрепляют систему (некоторые, не исключено, делают это даже бескорыстно), сея ненависть к «либералам» и особенно к национальным либералам. При этом большинству марксиствующих российских «социалистов» всегда было наплевать на подлинные интересы русских рабочих. Рабочим же в массе (я называю рабочим не человека мускульного труда — в архаичном понимании, а всякого человека наёмного труда — в современной России это 95-99% населения) плевать на «социализм», который (они знают это по опыту) только плодит и обогащает бюрократию.

Нет, «ордынство» или «быдло-вата» — не фашизм и даже не почва для фашизма. Это гораздо хуже. «Ордынство» — это сродни хунвейбиновщине или полпотовщине.

Есть огромный соблазн считать российское «ордынство» действительно явлением азиатской цивилизации. Вот только «азиатской цивилизации» не существует. Есть множество традиционных азиатских культур с разными ценностными установками. Нетрудно заметить, что некоторые элементы «европейской цивилизации» (из таблицы) наблюдаются в разных регионах Азии на протяжении веков. Например, китайской цивилизации рационализм и уважение к компетентности были присущи на тысячелетия раньше, чем европейской (правда, они довольно причудливо сочетаются там с верой в авторитеты). Азия — это ещё и Индия, и Япония, и Индокитай с их традиционной веротерпимостью, немыслимой в средневековой христианской Европе и России...

В отдалённой истории Европы тоже можно найти нечто подобное — это варваризация, происходившая в последние века Римской империи и в первые века после её падения. Варваризация, самым ярким проявлением которой стал крах городской античной культуры, во многом и сформировала идеологию западноевропейского средневековья, бывшую по многим чертам ближе к «ордынской», чем к современной «европейской» (см. таблицу).

Собственно, ассоциация варварства, чуждого русскому сознанию, с Азией («азиатчина»), Ордой и т.п. возникла потому, что азиатские общества, с которыми столетиями была вынуждена сталкиваться Русь, являлись более отсталыми, архаичными. Их влияние поддерживало и усиливало элементы общественной архаики на Руси. После инкорпорации этих обществ в Московское царство — Российскую империю оно никак не могло ослабнуть. Показательно также, что, помимо первобытных обществ Северо-востока Азии, почти вся «Азия», вошедшая в состав России, исламская.

У ислама, как можно заметить, черты, выделенные во втором столбце таблицы, ярко выражены. Особенно в ХХ веке, когда «исламское возрождение» было прямо направлено на отторжение прогрессивного западного влияния. «Исламское возрождение» как, наверное, мощнейший проект нашего времени по масштабной реставрации архаики, в значительной мере питает российское «ордынство». Недаром идеологи, а то и руководители режима нередко заявляют об особой «близости» между российским православием и исламом, о большей близости этого православия к исламу чем к христианству. Однако необходимо подчеркнуть, что под «исламом» эти идеологи понимают именно реакционные тенденции ислама последних 100-150 лет. В исламе немало модернизационных течений, и ситуация там намного сложнее, чем видится отсюда идеологам «евразийского» экстатического слияния. И нынешнее российское «ордынство» невозможно целиком сводить к исламу как таковому.

Но «ордынство» как господство отсталой культуры над более развитой — оно ведь и в Восточной Азии исторически тоже «ордынство». Маоизм стал этаким внутренним ремейком монгольского и маньчжурского завоеваний Китая. Объектом «культурной революции» стало, как известно, не только западное влияние, но и вся традиционная городская цивилизация Китая, насчитывающая три тысячи лет. В этом виде маоизм был воспринят более отсталыми обществами Юго-Восточной Азии, где корни цивилизации были куда менее прочными. Ну, и самым кровавым реваншем архаики стала полпотовщина в Камбодже.

Что больше всего ненавидят «ордынцы»? Мнения, несогласные с теми, которые признаны «ордынцами» в их среде «единственно верными». Соответственно, выразителей этих мнений — мыслящих людей (в 1917 году их называли «гнилой интеллигенцией», а сейчас — «пятой колонной», «национал-предателями»). Следовательно — почву, на которой произрастает мышление, то есть культурный кругозор в широком смысле. Отсюда проистекает стремление уничтожить эту почву, произведениями которой «ордынец» не может воспользоваться в силу своей неспособности. Возникает желание свести науку, образование, искусство к скудному набору примитивнейших образцов. В 1920-е гг. эта негативная селекция культуры определялась установками «пролетарской идеологии», нынче — изоляционистской «православной» или «евразийской». Что-то про «пролетариат» с опорой на «традиционные народные ценности», вещали, кажется, и идеологи китайской и камбоджийской революций...

При этом «ордынцы» не чужды пользования материальными достижениями более развитой цивилизации (типичное варварство), даже не могут обойтись без них. Однако внутри страны хотели бы монополизировать это право за собой, отстранив от него большинство соотечественников, в первую очередь — «несогласно мыслящих».

Ни Мао Цзедун, ни Пол Пот, ни давно сгинувший Чингисхан, конечно, не виноваты в нынешнем наступлении «ордынства» на Русь. Это не влияние какой-то региональной цивилизации, а атавистическое явление коллективного бессознательного. Это и есть та общая почва, на которой произрастают хунвейбины и красные кхмеры, «православные хоругвеносцы», «рюзгеймир» и прочая чучхе...