Мысли в Рождество

Как известно, незадолго до Нового года патриарх Кирилл (Гундяев) наградил церковными орденами гендиректора ВГТРК Олега Добродеева и гендиректора агентства «Россия сегодня» Дмитрия Киселёва. Этот знаковый жест МП в отношении столь, мягко говоря, одиозных политических фигур, эдаких «сталинских маршалов» официозно-пропагандистской войны, лишний раз говорит о том, что РПЦ, как и прежде, остаётся структурной частью Системы, находясь на исключительном положении «табельной», по сути, государственной церкви.

А спустя два дня после вручения сих высоких наград, в день западного Рождества, пришла весть о кончине Глеба Якунина — известного диссидента и священника, отлучённого от РПЦ за свою политическую и религиозную позицию. Напомню, ещё в 60-70-е годы Глеб Якунин героически выступал в защиту прав верующих и за канонизацию православных мучеников, пострадавших от коммунистического террора. В 90-е отец Глеб много сделал для разоблачения связей высших иерархов РПЦ с КГБ. С начала нулевых годов отец Глеб принадлежал к Апостольской православной церкви (АПЦ) — альтернативной юрисдикции, созданной на основе антисоветской Катакомбной церкви. Вот эта, последняя страница жизни священника Глеба Якунина, и подтолкнула меня к размышлениям.

Нынешнее доминирующее положение РПЦ МП и её монополия на православие в России неприемлемы — прежде всего, с точки зрения действующей конституции. Кроме того, доминирование РПЦ весьма сомнительно и с точки зрения несистемных православных, считающих, что Сталин создал, по сути, новую, советскую церковь, не имеющую никакого исключительного права представлять русское православие (на этой позиции стоял, в частности, и отец Глеб Якунин, считавший РПЦ замкнутой «тоталитарной сектой», всегда «ревностно служившей антирелигиозному тоталитарному государству»).

Как бы то ни было, и вправду давно пора ликвидировать монополию Московской патриархии на православие в России, уравняв РПЦ с другими российскими православными деноминациями — как существующими (и, кстати, притесняемыми) так и новообразованными. Пора поднимать вопрос о православной многоцерковности в России.

Альтернативное православие могло бы начать Реформацию и решить (и, кстати, уже решает) давно назревшие вопросы, которые ставятся очень давно, ещё с самого начала прошлого века, но товарищ Сталин их надолго «заморозил» своим «византизмом».

В очередной раз обозначу эти вопросы.

1. Выборность духовенства на всех уровнях. Как в изначальной церкви (и не только в изначальной: напомню, что в древнем Новгороде архиепископ избирался народом).

2. Женатый епископат (по желанию, кто хочет пусть монашествует). Нынешнее безбрачие епископата — довольно позднее установление и не является догматом. Кстати, в Апостольской православной церкви, к которой принадлежал покойный о. Глеб Якунин, уже есть женатый епископ.

3. Полный или частичный переход на русский язык в богослужениях (по усмотрению приходов). Изменения в богослужении: например, открытое чтение тайных молитв. Возможно, сокращение времени богослужений и сроков постов.

4. Ситуативное (временное) монашество. Этот пункт мне подсказал известный религиовед Роман Багдасаров.

5. Реформа календаря. Всё-таки пора отмечать Рождество вместе со всем христианским миром. Впрочем, если кто-то хочет праздновать 7-го января — пожалуйста.

Конечно, православная Реформация тесно связана с освободительной политической борьбой за торжество конституционных принципов демократии, федерализма и светскости (подчеркну, только в условиях светского правового государства может сегодня развиваться нормальная религиозная жизнь, особенно — христианская). Существующему режиму Реформация не нужна. Ему нужна именно и только РПЦ в её нынешнем качестве — в качестве имперской «духовной скрепы» и подпорки Системы. Нужна ли Реформация самим православным? Не знаю. Судя по массовым настроениям, утвердившимся в минувшем году, нашему большинству потребны именно такое государство и такая церковь, молящаяся за тиранию и агрессию. Впрочем, в таких условиях истинным христианам не привыкать быть в меньшинстве.

Конечно, одно из необходимых условий возникновения действительно альтернативного православия — освобождение русского православного сознания от имперско-монархической заданности, свойственной РПЦ МП. Православие, как показывают примеры Великого Новгорода, Пскова, казачества, совсем необязательно — царизм и империя. Православный Новгород был республикой, а также органичной частью Ганзы и Северной Европы, на что указывал ещё Георгий Федотов. В его работе «Республика Святой Софии» (1950, Нью-Йорк), посвящённой православной демократии Новгорода, читаем:

Москва стала преемницей одновременно и Византии и Золотой Орды, и самодержавие царей не только политическим фактом, но и религиозной доктриной, для многих почти догматом. Но когда история покончила с этим фактом, пора вспомнить о существовании иного крупного факта и иной доктрины в том же самом русском православии. В этой традиции могут почерпать свое вдохновение православные сторонники демократической России.

Роман Багдасаров справедливо отмечает, что образ Христа как царя (вдохновивший монархизм византийско-московского типа) имеет чисто историческую обусловленность, и сегодня уже утратил всякую актуальность. Р. Багдасаров пишет:

При императоре Константине Государство и Церковь соединились, дав жизнь общеобязательной иконе помазанника Божия; царство кесаря стало исходником для иконографии Царства Божия. Одежды аристократов IV-V веков легли на плечи ангелов, устройство Церкви осмыслено как воинская субординация... Власть это далеко не основной атрибут Христа, «царь» — не главное из его имён, иерархия — лишь одна из характеристик церковной структуры... Эпоха единоличных «помазанников» агонизирует весь XX век; современным людям нужны другие исходники для священных образов.

Р. Багдасаров констатирует:

СПАС больше не проекция власти с её безумной жаждой контроля.
Это Утешитель, принимающий любое зло, чем бы оно ни было, ибо зло всегда через человека.
Спаситель же искупает всех.

С Рождеством!