Импортозамещение и бизнес: растут ли яблони в болоте?
Импортозамещение в последний год стало одной из главных тем российской пропаганды. Если абстрагироваться от того, с чем сталкиваешься в реальной жизни, то создается ощущение, что страна уже вот-вот «встанет с колен» и наконец покажет всему миру пресловутую «кузькину мать». Однако, немного зная о том, как оно все устроено «на самом деле», поводов для оптимизма становится меньше. Но мне бы не хотелось сразу же хоронить «благородные» начинания Партии и Правительства. Попробую обозначить логику работы системы, а выводы читатель уже сделает самостоятельно.
Бизнес — проявление частной инициативы, направленное на создание независимого источника личного дохода. Иногда это стремление к получению дохода может достигать глобальных масштабов, иногда этот независимый источник дохода становится смыслом всей жизни, но изначально это частная (а не общественная) инициатива, и она преследует только цели личного обогащения. Глупо ждать от бизнеса, чтобы он помогал решать социальные проблемы, способствовал бы величию страны или преследовал иные цели, не связанные с деньгами и доходом. Бизнес он в принципе не об этом. Это лишь явление индивидуалистичной человеческой природы, такое же, как стремление к размножению, например. Явление просто существует, а общество может воспользоваться некоторыми выгодами от самого этого факта существования бизнеса: уровнем занятости, налогами, наличием товаров и услуг, этим бизнесом произведенных и продаваемых.
Компании, как любые другие системы, созданные людьми и состоящие из людей, живут по тем же принципам, что и все живые существа, от одноклеточных амёб до сложных организмов. Они ищут ресурсы, необходимые для жизнедеятельности, они стремятся выжить и максимально расширить свой ареал обитания, адаптироваться к угрозам, произвести потомство. Бизнес почти «всеяден» — если есть какой-либо ресурс, которым можно «питаться», бизнес научится его переваривать. Если ресурс есть, но его сложно «переварить», бизнес научится его трансформировать в те ресурсы, которые ему подойдут. Бизнес давно ушел от примитивного «деньги-товар-деньги-штрих», бизнес может работать почти с чем угодно — с человеческим вниманием, с мотивацией, с отходами жизнедеятельности...
Запрещать бизнес бессмысленно — частная инициатива найдет выход в любой системе. Хвалить бизнес не менее бессмысленно — бизнес не является чем-то априори «хорошим», социально позитивным. По умолчанию, каждый бизнес стремится к монопольному положению и постоянному росту освоения ресурсов. Такова глубинная биологическая мотивация любого бизнеса, и ждать от него чего-то «человечного» — все равно, что ждать «доброты» от тигра. Тигр — он не злой и не добрый, он или голоден или не голоден, а вы ему можете показаться аппетитным или несъедобным, опасным или безопасным, эти факторы и определят исход вашей встречи с ним. Но ваши слова и мысли о том, как должен себя правильно вести этот тигр, ни на что не повлияют. С бизнесом все так же.
Бизнес не плох и не хорош. Это лишь семена частной инициативы, которые, питаясь определенными ресурсами, во что-то выросли. В одних условиях вырастет прекрасная яблоня с вкусными яблоками. В других условиях вырастет лишь пленка плесени. Если яблони не растут, зато растет плесень — это проблема не бизнеса, а среды обитания, той системы, в которой бизнес существует. А здесь уже начинается интересная история о том, как среда обитания (то есть состояние общества, власти, государства) влияет на бизнес.
Бизнес существует не в вакууме. Подобно всем живым существам, бизнес также существует в рамках определенной экосистемы. Где есть ресурсы, которые можно добывать и ими «питаться», где есть конкуренты, которых также интересуют эти ресурсы, где есть сапрофиты, есть хищники и паразиты, которые питаются «соками» бизнеса, а то и самим бизнесом — контролирующие органы, недобросовестные конкуренты, рейдеры и бандиты.
Если в конкретной «экосистеме» достаточно ресурсов, а угрозы для жизни не фатальны, там неизбежно начинается бурный рост бизнеса, рост конкуренции за ресурсы. Побочным эффектом развития бизнеса является рост занятости, сбора налогов и доходов работников, побочным эффектом конкуренции является постоянное совершенствование товаров и услуг. Яблок растет все больше, яблоки все вкуснее. Если ресурсов много, но велики и угрозы для жизнедеятельности, то ландшафт будет уже другой, будут активно расти краткосрочные проекты по принципу «заработал и закрылся, пока не отобрали». Что-то вроде тундры, красивой в период цветения, но в остальное время представляющей собой достаточно унылый пейзаж. Если же и ресурсов немного и риски чрезмерны, то мы увидим что-то вроде болота. Тоже экосистему, но, к сожалению, фруктовые деревья в которой не растут.
Бизнес стремится к ресурсам, так как они необходимы для жизни. И, как любое другое живое существо, бизнес адаптируется к тому, чтобы получать как можно больше ресурсов с минимальными затратами. Если эти необходимые ресурсы — деньги в кошельке потребителя, то бизнес будет изо всех сил стараться эти деньги заполучить, предлагая потребителю постоянные улучшения товаров и услуг. Не факт, что в результате подобной охоты за деньгами потребителя, бизнес сделает нечто радикально лучшее. Это — не в логике бизнеса. Бизнес будет делать то, что будет лучше продаваться, то что будет нравиться потребителю. Бизнес не станет заниматься просветительской или иной деятельностью, направленной на улучшение мира. Он станет просвещать и улучшать мир, если это будет иметь смысл с точки зрения собственного успешного выживания. Поэтому бизнес и предлагает не полеты на Марс, а новый смартфон. Пока что это выгоднее, только и всего.
Но если эти необходимые для жизни бизнеса ресурсы лежат не в кошельке потребителя, а в государственной казне? Если в силу ряда причин заполучить ресурсы проще не через рынок, а через административный ресурс? Тогда бизнес, логичным образом, переключает свои усилия, перенастраивает себя на «питание» уже из этого источника. И делает все, чтобы получить как можно больше ресурсов уже там. Это требует огромной управленческой мудрости — не забыть про рынок, начав «питаться» только деньгами из бюджета. Естественным же образом все менее эффективное отмирает. Компании, которые смогли присосаться к бюджетному роднику, все чаще не обращают существенного внимания на рынок, зато делают все, чтобы угодить тем, кто ресурсы распределяет.
Компания адаптируется, подстраивается к другому источнику ресурса, начинает соответствовать уже его интересам и учится по-своему этот источник «доить». Рассказывать о сложностях работы, показывать «потемкинские деревни», говорить о происках западных конкурентов и защите местного рынка, обещать «вот-вот все будет, но надо дать немного еще». Потому что теперь ресурсы эффективнее добывать таким образом. И даже если отпущенные деньги пойдут на реальный проект по созданию неких мощностей, и эти мощности будут производить некий чрезвычайно важный для страны продукт, то этот продукт скорее всего будет отвратительного качества по цене высокой настолько, насколько это позволяют запретительные меры по «защите рынка».
И ругать бизнес в этом случае опять же бессмысленно: он сделал то, что должен был сделать с точки зрения собственной логики. Живые системы не совершают неоптимальных, нецелесообразных телодвижений. Единственным случаем, когда стимулирование импортозамещения будет эффективным, это когда деньги будут выделяться компаниям, которые себя и без того хорошо чувствуют на рынке, то есть которым по сути все это импортозамещение — не более, чем доступ к дешевому кредиту. Сомнения в том, что из остального, пусть и щедро политого бюджетными деньгами тоже что-то вырастет, достаточно велики. Ждать возникновения конкурентоспособных продуктов в неконкурентной среде — просто нелогично.
Впрочем, есть немалое число людей, которые считают, что и бог с ним, пусть товары плохого качества, зато со временем станут хорошего, главное сейчас хоть какой процессор или робота выпустить. «Это же стратегические инвестиции, и пусть не сейчас, но через 10 лет, мы все равно будем править миром». Здесь уже придется обратить внимание на еще один аспект взаимоотношений бизнеса и среды, в которой бизнес пытается жить. Все живое адаптируется к внешним изменениям. Деревья сбрасывают листву осенью, медведи впадают в спячку, кто-то улетает в теплые страны, кто-то уплывает в прохладные воды. Но в случае нарушения естественного хода вещей — засухи, или резкого похолодания, возможны массовые вымирания живых существ и целых видов, которые не успели адаптироваться. К внезапным резким изменениям сложнее приспособиться. Бизнес живет по таким же неписаным законам.
Когда внешняя среда более предсказуема — права собственности защищены, закон работает и радикальных его изменений не планируется, правила игры на рынке стабильны, — у бизнеса появляются новые возможности. В таких условиях бизнес может, во-первых, стать более эффективным (перестроить себя чтобы тратить меньше ресурсов или добывать больше), а во-вторых расширить горизонт планирования, ставить все более масштабные и долгосрочные цели. Горизонт стратегического планирования в крупных компаниях хай-тек индустрии — 25-30 лет. 5 лет — это уже тактическое планирование. «У них, там».
Ура-патриотически настроенные круги, любящие поискать признаки близкого краха Америки, часто упоминают что и электромобили и альтернативная энергетика убыточны, дескать это признак надувательства и скоро пузырь лопнет. Но в реальности это говорит только о долгосрочности планирования — ведь речь идет о рынках через 5-10 или даже 20-30 лет. Можно торговать электромобилями дорого и в убыток, как это делает Элон Маск. Он строит огромный рынок, на котором будет лидером через несколько лет. И нынешние убытки — просто инвестиции. Аналогично и с альтернативной энергетикой, которая будет доминировать в будущем. Понятные и стабильные правила игры располагают к долгосрочным стратегиям и росту эффективности.
Говорить о схожей предсказуемости внешней среды для бизнеса в России бессмысленно. Радикально меняются политические тренды, скачут курсы валют и стоимость кредитов, меняются законы, число желающих, а главное могущих «отжать» чужую собственность страшно и вообразить. И что самое плохое — зачастую непонятно, кто и как проблему может решить — «обещающих» много, «решающих» не найти. Честно говоря, я, как бизнес-консультант, часто смотрю на своих клиентов-предпринимателей с неким священным трепетом как на розу, выросшую на болоте. Им пришлось пройти через очень многое, и некоторые их поступки можно без сомнения назвать подвигом. Но это скорее исключения, подтверждающие правило.
Когда внешняя среда непредсказуема, резко сужается горизонт планирования. Даже через 3 года, скорее всего, «или ишак или падишах» — все изменится — долгосрочное планирование лишено смысла. Главным становится планирование краткосрочное: если проект нельзя поднять с нуля и продать за год, то лучше за него не браться. Среда диктует свою логику. Поэтому считать, что через 10 лет в каждом смартфоне будет стоять «Эльбрус» несколько наивно. На 10 лет в условиях «турбулентности» никто не планирует. Впрочем, оно и к лучшему — не хочется думать, каким будет «полностью отечественный смартфон», созданный на государственные деньги и без какой-либо конкуренции.
Конечно, не стоит делать однозначно негативных прогнозов о результатах программы импортозамещения, случаи, как водится, будут разные. Я постарался передать логику этой системы, как ее вижу я. Бизнес — он выживет в любом случае, но каким он вырастет — зависит совсем не от самого бизнеса. А от тех условий, которые ему созданы. «Невидимая рука рынка» — не мифический субъект, сам что-то для себя расставляющий по местам. Это метафора сложной структуры причинно-следственных связей, пронизывающих страну и бизнес, как часть страны. В 90-х эту логику понять не удалось, быть может, удастся понять сейчас? Понять, что бессмысленно высаживать образцово-показательные яблони на болоте и гордиться первым и единственным собранным ящиком плодов. Понять, что для начала нужно что-то сделать с самим болотом.
