Культура

«14+»: просто милота, а вовсе не социальная бомба

«14+»: просто милота, а вовсе не социальная бомба

8 октября на экраны российских кинотеатров вышла подростковая мелодрама «14+». Российской премьере фильма предшествовал лимитированный промо-скандал. Депутат Виталий Милонов (многие не могут слышать его фамилию без смеха, что неудивительно) призвал, не много не мало, посадить в тюрьму создателей фильма. Депутат усмотрел в этом кино растление детей. Его порыв поддержали наши доморощенные фундаменталисты: некий Карен Аванесян создал в интернете петицию с требованием запретить показ фильма. «Этот фильм, несёт в себе пропаганду, алкоголя, педофилии и растление несовершеннолетних детей! Которое спонсировало, Мин. Культуры!» — возмущается товарищ Аванесян (самобытная орфография и нетривиальная пунктуация взяты из оригинального документа без изменений).

Выступления мракобесов имели единственное следствие: рост общего интереса к фильму. «14+» почтили своим вниманием и трепетные поклонницы жанра, и те, кто в принципе не ходит в кино на мелодрамы — даже под обещание «а потом поедем к тебе на всю ночь». Так что «отец Пигидий» вправе потребовать плату за PR: у него неплохо получается. Тем более что фильм «14+» совсем не похож на художественный манифест адских педофилов, каким его изображали борцы за нравственность.

Конечно, если кто-то всерьёз ожидал увидеть трэш, угар и потрясение основ, то его остаётся только пожалеть: нельзя в наше время быть до такой степени наивными. Ясно же — фильм, который способен вызвать у населения неправильные мысли, не дойдёт до широкого экрана. Да и вряд ли такой фильм будет снят в России на деньги Министерства культуры.

«14+» ни к чему опасному не призывает и не ломает духовные скрепы. Сюжет не блещет остротой и закрученной интригой. Главный герой (Глеб Калюжный) — самый обычный подросток с самым распространённым в России именем Лёха. Он живёт с мамой (Ольга Озоллапиня) в типовой многоэтажке где-то на периферии Москвы: ряд маркеров указывает на то, что действие происходит именно в столице. Отец жив, но мама давным-давно с ним развелась (кажется, такое частенько случается в православной Российской стране), и сейчас она то приводит случайных «дядь», то попивает с подружкой. Лёха с приятелями безмятежно идиотничают после уроков — да и на уроках тоже. Он влюбляется в Вику (Ульяна Васькович), девчонку из соседней школы. Положение осложняется тем, что между двумя их школами — ритуальная «война», и первая попытка Лёхи сблизиться с предметом своего воздыхания заканчивается фонарём под глазом от первого хулигана из команды чужаков. Кажется, что большая и чистая любовь пошла прахом, но тут внезапно выясняется, что Вика тоже к нему неравнодушна...

У «14+» есть определённые достоинства. Создатели фильма честно попытались показать «мир глазами подростка», и им это в какой-то мере удалось. Без умиления, сюсюканья и розовых соплей, но равным образом — без чернухи и нагнетательства. Получилось местами весьма достоверно. Юнцы изо всех сил самоутверждаются: алкоголь, драки, секс — всё это так или иначе призвано повысить статус. В то же время, мир взрослых, куда они так стремятся, остаётся для них враждебным и чуждым. Взрослые, с которыми они контактируют, в той или иной мере стигматизированы (а некоторые и вовсе — конченные уроды). Чего стоят одни учителя — истеричная математичка и пьянчуга-литератор!

Все эти инициатические драмы и любовные страдания происходят среди бесконечных и безликих панелек. Создатели фильма отказались от ставших традицией великодержавных панорамных обзоров исторического центра, бегающих по Москве-реке теплоходов и солнца, встающего над сталинскими высотками. А первый поцелуй Ромео и Джульетты XXI века происходит в трогательном соседстве с приёмником мусоропровода. Впрочем, не стоит искать здесь какой-то трагикомический пафос, символ и подтекст — достаточно вспомнить свои первые любовные похождения. Отнюдь не аркадские луга стали фоном для первых объятий и поцелуев у большинства читателей.

Тем не менее, не стоит пытаться лепить из «14+» социальный памфлет — наподобие того, каким стала в своё время «Маленькая Вера». В художественном смысле это была довольно слабая поделка: безбожно затянутая, одни только многозначительные панорамные обзоры способны довести современного избалованного зрителя до нервного срыва. Но в фильме Василия Пинчула впервые поднимались темы, которые советское кино тщательно обходило. Это массовая криминализация молодёжи, хулиганство и валютные махинации, конфликт поколений — а точнее, война поколений. Плюс нарастающее ощущение бессмысленности бытия и предчувствие катастрофы. Плюс позиция «женщина сверху», которая для многих стала самым настоящим откровением. Да, для духовно девственного советского зрителя это и в самом деле была бомба. Но «14+» не суждено повторить успех «Маленькой Веры», даже если создатели и надеялись влепить пощёчину общественному вкусу. Мы всё-таки совсем недолго живём в условиях господства духовных скреп, а ещё недавно жили в почти нормальной стране. Да, у нас уже сажают за тверк (пока что не на кол, а просто на сутки), а православные ваххабиты ломают «сатанинские» барельефы и истерят на «богохульных» выставках. Но всё же новодельный российский фундаментализм — гибрид совкового ханжества и православно-исламского мракобесия — ещё не успел накрыть совиными крылами даже одно поколение. Мы все отлично помним и Гай Германику, и «Дом-2», и группу «T.a.t.u.», представляющую Россию на Eurovision. Так что у современного российского телезрителя юные сиськи Ульяны Васькович шока не вызовут.

Кстати, в фильме есть по-настоящему драматичная, можно сказать — трагичная сцена. Это эпизод, где Лёхина мама разражается слезами, узрев кровиночку дремлющим в обнимку с девчонкой после любовных утех. Она смотрит на детские фотографии сына и понимает — мальчик вырос и «стал мужчиной». Но сексуальная инициация сына лишний раз напоминает ей, что сама-то она давно уже играет не в основном составе и не в первой лиге...

А в общем и целом, «14+» — это нормальная подростковая мелодрама. «Милодрама». Её мессиджи адресованы очень конкретной целевой аудитории, а вовсе не «обществу». Они просты и позитивны: даже если ты, чувак, не самый крутой мачо на районе, Она всё равно будет твоя. Если, конечно, Она тебя действительно любит, а у тебя есть хоть капля обаяния, и если ты не совсем размазня. Ну, а для женской части ЦА послание заключается в том, что на альфачах свет клином не сошёлся, простой и ничем вроде бы не выдающийся паренёк — далеко не худший вариант. Лет пять-семь назад подобное кино воспринимали бы именно в таком качестве. Просто милота, а вовсе не социальная бомба. Если вам нужна бомба — почитайте школьный учебник по химии, пока милоновы и мизулины не запретили эту богомерзкую науку.

24 165

Читайте также

Общество
Как Москва не увидела «великий парад Путина»

Как Москва не увидела «великий парад Путина»

Обычные граждане смогли увидеть лишь самолеты, которые уже летали над Москвой 5 и 7 мая. Стоя в давке вокруг баррикад из поливальной техники, которая оцепила центр Москвы на расстоянии в два километра, они пытались рассмотреть хоть что-то. На жаре, с детьми, они карабкались на крыши и столбы.
И на прошедшем празднике стал очевиден еще один результат третьего срока правления Путина — люди боятся говорить о чем они думают на камеру.

Дмитрий Флорин
Культура
От «ребят» до «казаков»

От «ребят» до «казаков»

Разница между Лениным и Сталиным всё-таки есть.
Вместо нудного анализа я покажу наглядную картинку. Точнее, эпизод в моём пересказе, пускай и вольном, но суть я передам. Так вот, пришёл как-то Сталин к Ленину. О чём-то долго и нудно спорили. В конце концов, когда Сталин ушёл, Ленин, вконец изнемогший в этом разговоре, долго смотрел на закрывшуюся дверь, а затем произнёс с какой-то безнадёжностью: «Азиат...».

Алексей Широпаев
Злоба дня
Эй, на «Титанике»!

Эй, на «Титанике»!

Если б вы знали, как надоело выступать в роли Кассандры, которую не слушают.
Нет, конечно, торжествующе восклицать «а что я говорил еще столько-то лет назад?!» — это тешит самолюбие (особенно когда сам, в отличие от троянского прототипа, находишься в безопасности), но это весьма слабое утешение, когда сбываются твои худшие прогнозы, и люди, которым ты сочувствуешь, страдают и гибнут. И даже тогда — не все, но многие — отказываются делать правильные выводы.

Юрий Нестеренко