Польский выбор
Минувший уикенд отмечен важным событием: в Польше прошли очередные парламентские выборы. Как и ожидалось, либеральную «Гражданскую платформу» (ГП), правившую в стране 8 лет, сменила консервативная партия «Право и Справедливость» (ПиС). Причем с результатом (39%), который позволит иметь ей простое большинство в Сейме.
Дамская партия
Главной изюминкой нынешней политической баталии в Польше является уникальный для нее случай, когда дирижировали ею две дамы — 52-летняя дочь шахтера из Освенцима Беата Шидло и нынешний премьер страны — 58-летняя Ева Копач. Хоть возраст женщин указывать и неприлично, но эта подробность нужна, чтобы представить, что борьба была в одной категории.
По одной из версий (на мой взгляд, правдоподобной) они оказались самыми яркими и деятельными фигурами развернувшихся баталий за власть просто потому, что знакомые и яркие мужчины в силу разных обстоятельств покинули политическое поле.
Несколько примеров. Лидер ГП Дональд Туск в сентябре прошлого года с премьерского поста упорхнул в Брюссель в престижное кресло президента Евросовета. Другой видный деятель партии — Бронислав Коморовский после проигрыша на президентских выборах в мае с.г. малоизвестному сопернику из ПиС Анджею Дуде вообще ушел с политической арены. С другой стороны, рейтинг формального лидера ПиС Ярослава Качиньского опустился ниже плинтуса. А еще один популярный политик из этого эшелона, бывший глава МИД и спикер Сейма Радослав Сикорский так вымазался в скандалах, что перестал баллотироваться даже в парламент. При таком раскладе эти две женщины оказались на самом острие избирательной компании.
Э. Копач, заступившей во главу правительства после Туска с солидного и спокойного поста маршала Сейма, пришлось разгребать скандал, подаренный по наследству предшественником. Еще при Туске — в июле 2013 — была заложена мина коррупционного скандала, этакий польский Уотергейт, когда в одном из варшавских ресторанов была сделана запись сделки между политиками и бизнесменами. Эва была тут не при чем, но негатив поплыл в ее сторону. Она добросовестно уволила около десятка чиновников высокого ранга, в том числе трех министров, но разве это помогает. У обывателя ведь нет ни желания, ни времени вникать в детали.
Зато этим воспользовалась ее соперница. Не зря же фамилия у нее Шидло, что по-русски — шило. В большую политику она вклинилась благодаря блистательной кампании по продвижению в президенты Анджея Дуды, который завалил Коморовского. А затем всю свою энергию обратила против Копач. Кульминацией этой баталии стала их теледуэль 19 октября с.г. , в которой обе дамы продемонстрировали примерно равные способности. Но общественная гирька уже была определенно в пользу ПиС. Поэтому Шидло и сменит, скорей всего, Копач.
Зато мнения по поводу роли патриарха Качиньского сильно расходятся. Некоторые полагают, что Дуда и Шидло — вполне самостоятельные политики, между которыми возможен гармоничный дуэт, а Я.Качиньский — отработанный ресурс. И ему светит роль почетного патриарха вроде той, которую в Литве играет внутри своей партии со схожим названием (Порядок и Справедливость) экс-президент Роландас Паксас. Другие полагают, что Качиньский, обжегшись на неудачах в президентской гонке, предпочел уйти в тень, чтобы кукловодить страной подобно Дэн Сяопину. И вполне возможно, что в какой-то момент заменит Шидло на посту премьера.
Почему ПиС?
Самый распространенный вопрос, которым сегодня задаются политические наблюдатели: почему поляки надумали сменить власть, при которой Польша оказалась единственной в ЕС страной, избежавшей рецессии и заставившей весь мир говорить о польском «экономическом чуде»? Может, не понравилась внешняя политика Д. Туска-Коморовского-Копач? Ну нет же, поправляют себя политологи: по основным позициям она была в сущности той же, что и при консерваторах. То есть достаточно строптивой в отношении ЕС, солидарной Украине и вполне холодной в отношении Москвы.
Так в чем же дело? Неужели все это только из-за коррупционных скандалов?
Из всех суждений на сей счет мне самым простым и убеди тельным показался ответ ВВС независимого польского журналиста Зигмунта Дзинговского. Одной фразой его можно сформулировать так: «Да просто надоели одни и те же лица».
Понимаю, что для среднестатистического россиянина, превыше всего ценящего стабильность, это звучит как ахинея. Но жителям другого политического измерения — не «суверенной», а обычной, стандартной демократии, и пояснять ничего не надо. Хотя Дзинговский и разжевал. Ход рассуждений тут таков. Во время забастовки люди делятся на три категории: одни не участвуют, потому что бедны и не могут себе позволить не работать, другие — потому что у них все хорошо. Бастуют третьи, у которых все более-менее, но хочется, чтоб было еще лучше. Это и есть польский, а, в общем-то — типичный западный случай. Граждане сравнивают свою работу и вознаграждение за нее, и им кажется, что есть расхождение. Вспоминают, что им было обещано, и обнаруживают «обман». Начинают пристальней присматриваться к персоналиям во власти и находят массу недостатков. Тогда возникает вопрос: а почему бы не сменить власть, не попробовать новых персонажей? Особенно, если действующие — засиделись.
И власть периодически меняют. И это — норма. Так что смена ГП, правящей целых восемь лет — это естественно! Вот и весь ответ! Особенно когда это происходит в стране, где реально сложилась двухпартийная система и выработались необходимые границы политической устойчивости и преемственности.
Чего ждать?
Какие перемены следует ожидать с возвращением после восьмилетнего перерыва польских консерваторов? Все здесь весьма предсказуемо. Потому что Качиньский-младший имеет со своим покойным братом поразительное сходство не только внешнее, но и идейное. И все основные контуры политических вкусов у него не изменились со времен кампании 2005 года, когда Лех Качиньский сменил кресло варшавского мэра на президентское.
Это и патриотический гимн польскому гоноровому духу, готовому взбунтоваться против любого внешнего нажима, будь то даже ЕС. И холодок в отношениях с Германией и Россией, между которыми всегда была зажата Польша. И вожделения по поводу идей Пилсудского о формировании под водительством Польши регионального блока в контурах Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой в эпоху их имперского расцвета в границах «Междуморья». И извечное стремление Качиньских пошерстить Конституцию на предмет усиления власти главы государства и превращения Польши из парламентской республики в президентскую. Впрочем, пока им этого не удалось; вполне возможно, не получится и на этот раз. Это и проповедь традиционных ценностей, крепко замешанная на костеле и популизме, когда порой концы с концами не сходятся. Например, обещание снизить налоги и одновременно обещание сильной социальной защиты.
Ну, а из злобы дня уже по ходу избирательной кампании ясно, что новая власть будет громче бузить на тему беженцев, возможно даже постарается сколотить блок союзников в этом вопросе из Венгрии, Словакии и Чехии. Скорее всего, еще более жестким станет антироссийский вектор из-за Украины со всеми сопутствующими ему заботами о военной безопасности.
И в то же время резкость перемен не стоит преувеличивать. В 2005 в одном из журналов я подробно освещал приход к власти Леха Качиньского и хорошо помню ту предвыборную кампанию. Там было много и резкостей, и популистских конфеток. Но правление ПиС (2005-2007) на поверку никакой особой эксцентрикой отмечено не было. Консерваторы показали, что деньги считать умеют. И с политическими реалиями считаются. Как заметил другой польский политолог Кшиштоф Степанек, поляки вполне оценили комфорт, предоставляемый ЕС. И ни о каком выходе из него не помышляют. Поэтому их евроскептицизм если и будет иметь место, то только в духе требований «Дайте побольше денег!».
Даже по такому пункту, как русофобия, которую приписывают Качиньским, атмосфера была тогда не столь враждебной, как теперь — после Крымнаш и в связи с прочими украинскими проблемами. Именно он породил всплеск исторических обид и усиление враждебности вперехлёст (типа эпидемии сноса «памятников освободителям»). И это тоже одна из причин победы партии, лидер который говорит все то же, только эмоциональней и грубей.
Польские выборы из литовского окошка
В Литве за Польшей следят с повышенным интересом. Он обусловлен не только соседством и историческим родством, но и наличием небольшой (порядка 6%), но очень активной и влиятельной диаспоры.
У диаспоры идет нескончаемый спор с литовцами по ряду вопросов, где последние упорно не идут на уступки. Например, по поводу написания имен в документах в польской транскрипции (скажем, с буквой W, которой нет в литовском языке), дублирования на польском названий улиц, вывесок и т.п. Литовцы резонно считают, что уступить — значит открыть ящик Пандоры. Ведь создав прецедент резонно ожидать, что и другие нацменьшинства потребуют подобных привилегий. Даже китайцы! Поэтому дискуссии на подобного рода темы в парламенте затеваются вновь и вновь и порой обретают накал, доходящий до резкостей в заявлениях первых лиц государств. В Литве опасаются, что, как выразился профессор из Каунаса Шарунас Лейкис, «в Польше пришли к власти не те люди, которые будут заботиться о теплоте польско-литовских отношений».
Но эти опасения не разделяют большинство здешних политологов, уверенных, что в нынешней ситуации куда больше предпосылок к сближению. Этому способствует «украинский фактор», который в экономической области актуализирует совместные проекты под грифом «энергетическая безопасность» (строительство линии электропередач и газопровода, соединяющей Литву с европейской энергосистемой). А в политической — сотрудничество по усилению обороноспособности.
В Литве ожидают также, что Варшава постарается втянуть ее в «особые мнения» внутри ЕС (по той же теме беженцев, например). Но Литва всегда отличалась редкой дисциплинированностью перед Брюсселем. Так что вряд ли из этого что-то получится.
