Эстафета майданов: армянский вариант
Вторая половина июля отмечена дивным зрелищем. 15 дней мир наблюдал в прямом эфире, как около 20 человек в армянской столице оккупировали территорию части Патрульно-постовой службы полиции. При этом они вели себя достаточно уверенно и прилично: отпустили заложников, принимали журналистов и, в конце концов, сдались на милость властей. Говорят, что теперь им грозит по 12 лет.
Ну а комментарии по этому поводу все в вопросительных знаках. Как такое возможно? Отчего власти бездействовали? Чего хотят мятежники? Кто за ними стоит? Что это — выходка отморозков или начало майдана по-армянски?
Попробуем ответить хотя бы на часть этих вопросов.
Электрический майдан
Сразу же отмечу, что версию о «происках Вашингтона» и любых прочих злых «руках» я оставляю российским ортодокстальным штамповщикам или их рупорам вроде главы армянским коммунистов Тачата Саркисяна. И не потому, что начисто отрицаю такой интерес и возможность: просто считаю, что столь примитивное объяснение — знак неуважения к народу. Восприятие его как инфантильной массы, как флюгера, послушно вертящегося под дуновением чужого ветерка.
Более правдоподобно выглядит «экономическая версия» нынешней напряженки, которую транслирует, к примеру, довольно известный российский телеведущий Роман Бабаян. Мол, фундаментом массовых выступлений стало недовольство тяжелым материальным положением, последней каплей для взрыва которого стало объявленное повышение на 17% тарифов на электричество. И это после того, как государственная энергетическая компания потребовала их удвоить, а госкомиссия по контролю за ценами позволила на 40%.
Как такое возможно в стране с энергоизбыточными мощностями, экспортирующей электричество? — возмущается Бабаян. Ведь даже 17% — это очень чувствительно для Армении, где средняя зарплата — около 250 долларов. И из нее 100-110 уходит на оплату энергии. По его мнению, возмущение публики подогревается тем, что СМИ пестрят рассказами о том, как жируют руководители компании, какие у них виллы и яхты на Лазурном берегу и какие суммы спускают в Монте Карло.
Мотив понятен и вполне реален, хотя, признаться, тема эта весьма слабо присутствует в лозунгах и выступлениях, которые мы видим в репортажах с ереванских митингов и шествий. Во всяком случае, она явно не главная. А если говорить о руке, то в данном случае уместно искать ее в Москве — ведь армянская компания является подразделением РАО ЕС.
Конституционные разборки
Версия вторая — страсти по Конституции страны. Пару лет назад президент Серж Саргсян затеял реформу государства, стремясь превратить его, подобно Ельцину-Путину, из парламентско-президентской республики в президентскую. При этом еще и изменить механизм выборов — с прямых на двухступенчатые — как в Америке или в Латвии. Да еще и продлить срок полномочий с 5 до 7 лет.
В октябре 2015 проект поправок довольно единодушно одобрил парламент (Национальное собрание), а 6 декабря он набрал 66,2% голосов на референдуме. То есть формально вопрос решен, и реорганизация системы должна быть в 2017-18 годах воплощена. Однако с учетом явки (чуть более 50%) практически такой «одобрямс» означает, что общество в данном вопросе расколото фифти-фифти. Это было ясно еще задолго до процедур и вылилось в яростное оппозиционное противодействие в форме общественного фронта «Нет!» и Объединенного политического совета. Если первый претендует на организацию массовых народных протестов, то второй впитал в себя около 30 политических и интеллектуальных тусовок — пять мелких партий и организации типа Совет политологов, Совет интеллигенции, Совет молодежи и др. Этот пункт включен в повестку дня и другого общественного движения — «Новая Армения». С осени они организовали несколько акций протеста у здания Национального собрания.
Партия войны
Наконец, третьим компонентом, в этом году особенно заметным, стала трансляция энергии тех, кто недоволен позицией власти в карабахском вопросе. Она выражается в требовании, чтобы правительство ставило вопрос о международном признании де-юре принадлежности Республики Арцах (так именуют часто Нагорный Карабах) к Армении. Во-вторых, в подозрении, будто власти под давлением России и ЕС готовы отказаться от территорий по периметру Карабаха, прихваченных у Азербайджана во время войны в начале 90-х. Масла в огонь подлил обмен грубостями в апреле с.г., повлекший за собой вмешательство ЕС и России в формате Минской группы. Дело в том, что, посовещавшись в Вене, она приняла совершенно расплывчатую резолюцию, ограничившись общими словами о необходимости неукоснительно соблюдать договоренности, принятые в 1994-95 годах. В сущности, это всего лишь призыв: ребята, давайте жить дружно, позволяющий Баку и Еревану интерпретировать это решение по своему усмотрению.
На такой вот волне возник ряд новых политических вывесок, для которых именно этот аспект стал ведущим в наездах на власть. К ним, прежде всего, следует отнести такие бренды, как движение «Столетие без режима» и фронт общественного спасения «Новая Армения», а также организация «Учредительный парламент». И таких персонажей, как Жирайр Сефилян. О нем расскажу подробней потом. А здесь ограничусь лишь очень краткой характеристикой организаций. Начнем с Учредительного парламента (УП). Как уже явствует из названия, позиционирует он себя как альтернатива нынешнему. Учрежденный в январе прошлого года, он пришел на замену некоего предпарламента, заявившего о себе осенью 2014. По своему составу это интеллигентская тусовка (художники, скульпторы, экономисты, студенты), которую возглавил Гарегин Чукасзян, а в секретариат вошел Сефилян.
УП позиционировал себя как орган управления движением «Столетие без режима», а теперь — «Новая Армения». Оба они основаны Сефиляном. Название первого было задумано в связи с планировавшимся захватом власти путем объявления митинга-противостояния, приурочив его к вековой годовщине в День памяти жертв геноцида 24 апреля 2015. Пафос — нынешний режим также подвергает народ медленному белому геноциду.. Однако при том наплыве иностранных гостей, которым сопровождались памятные мероприятия, власти не позволили проводить митинг, а без Сефиляна, который был предусмотрительно арестован, УП не решился на эту акцию. И в октябре появилось новое детище Сефиляна — «Новая Армения», в которое, помимо «Столетия», вошли также представители партий «Наследие» и «Демократическая родина», движение «Вставай, Армения!» и др. объединений. Именно оно объявило о намерении с 1 декабря «оккупировать» площадь Свободы под майдан.
Знакомтесь, Жирайр Сефилян
Кто такой Жирайр Сефилян? Это иммигрант. Родом из Бейрута. Подполковник в отставке. 10 июля ему исполнилось 49 лет. Во время гражданской войны в Ливане участвовал в самообороне армянской общины. А с началом войны за Нагорный Карабах приехал в Армению, чтобы принять в ней участие. Отряд под его командованием брал Шушу, штурмовал Агдам и Келбаджар, наступал на Мартакерт и Мартуни. Демобилизовался в 2000-м в ранге командующего 6-м оборонительным районом. В общем, военный человек с репутацией «героя Карабаха», который, уйдя в политику, позиционировал себя как ревностный защитник завоеваний, основатель движения «Объединение армянских добровольцев». Именно с этой позиции мотивировалась его оппозиция к власти. Созданный им Фронт общественного спасения «Новая Армения» сделал заявление, в котором в три пункта уложил свое кредо: «Никаких уступок! Военная мобилизация для защиты! И сформировать легитимную власть, которая должна добиться признания азербайджанской агрессии». Отсюда следуют требование увеличения численности вооруженных сил, досрочные президентские и парламентские выборы, немедленная отставка кабинета и создание правительства Народного доверия, шаги, требующие от ООН, ПАСЕ и ОБСЕ принятия резолюций с осуждением азербайджанской агрессии и признания НК в составе Армении.
Понятно, что персона со столь радикальным вызовом стала бы неприемлема для любой власти. Поэтому его уже трижды сажали за решетку. Первый раз в 2006 на полтора года, второй — весной 2015 на месяц. В последний раз арестовали 20 июня с.г. На этот раз обвинения ему предъявлены весьма серьезные. По официальной версии Следственного комитета, речь идет об организации незаконного приобретения и транспортировки оружия и боеприпасов и их незаконное хранение в разных местах. Конечно, сам Сефилян и еще 8 человек, повязанных вместе с ним в рамках одного дела, этого не признают, называют провокацией. Но плохо верится, что за дымом нет огня: косвенно на него указывает сама акция его вооруженных до зубов сотоварищей, захвативших территорию полка ППС.
Оказавшись за решеткой, он привлек к себе внимание тем, что предложил свои услуги в качестве переговорщика с мятежниками, заверяя, что только его они послушаются. Но власти ему не вняли и, оказавшись без еды и медицинской помощи для раненых, мятежники подняли белый флаг.
Майдан, да не тот?
Нынешняя ереванская картинка внешне сильно напоминает украинский майдан. То же постоянство возбужденной толпы, легко переходящее в агрессию, те же баррикады и ночные дежурства на площади Свободы, та же самодеятельность вожаков в провозглашении неких органов народовластия (в данном случае — «Учредительного парламента»). Даже в нерешительности противодействия бунтовщикам напрашиваются параллели между Саргсяном и Януковичем.
И все же различия налицо. Саргсян ведет себя гораздо спокойней и взвешенней, нежели Янукович. Он не спешит применить грубую силу, предпочитая мягкую. В своей речи на встрече с представителями общественности 1 августа с.г., т.е. сразу после сдачи группы «Сасна црер», он поблагодарил силовиков за то, что действуют они деликатно, избегая кровопролития. «Спасибо за грамотную работу». Дал указание главе Полиции Владимиру Гаспаряну провести служебное расследование на предмет адекватности применения силы (в частности, слезоточивого газа) при разгоне демонстрантов 29 июля. Извинился перед журналистами, что и им перепало тоже.
Вместе с тем предупредил, что не позволит «брать в заложники страну». «Ереван — не Бейрут и не Алеппо. Пусть никто не пытается перенести решения предыдущего века, времен Холодной войны, с Ближнего Востока в Армению. Пусть те, кто этого не понимает, изучат историю гражданской войны в Ливане или последствия всё ещё идущей гражданской войны в Сирии и сделают выводы».
Президент заверил, что НК никогда не будет в составе Азербайджана. И за это он готов пожертвовать чем угодно — даже жизнью.
С другой стороны, у Саргсяна гораздо более устойчивая позиция, чем у Януковича, потому что армянское общество действительно расколото в своем отношении к происходящему. Это было особенно заметно в отношении к сасунцам: одни демонстрировали поддержку действий полиции, другие были шокированы и требовали уволить руководителей силовых структур.
Так что прямые параллели вряд ли здесь уместны. И, похоже, у Саргсяна еще имеется немалый резерв прочности, грамотно используя который он сможет вырулить из передряги. Думается, что в немалой степени это будет зависеть и оттого, как он поведет себя на предстоящей в среду встрече с Путиным, где будут обсуждаться такие «скользкие темы», как присутствие российских пограничников на границах с Ираном и Турцией, а также контроль России за армянскими коммуникациями (прежде всего — трубопроводами). Как поведет себя президент, как выверит свой тон, балансируя между дружбой и «табачком врозь», чего требует нынешняя майданная волна — от этого будет зависеть его потенциал власти. В любом случае, пока любая точка обманчива. Сплошное многоточие.
