Жест отчаяния
В новом обзоре: тоска о Трампе, закон о недонации, страх революции и очередной разгул русофобии.
Демократия дальтоников
Россия-24, рассказывающая нам, что демократия не работает — это как дальтоник, рассуждающий о недостатках красного цвета.
Крымский вопрос
Для меня, как для человека, не понаслышке знакомого с логикой и принципами системного мышления, очевидно, что утверждение «Крым — не Россия» вовсе не тождественно признанию Крыма украинским. Равным образом, утверждение «белое — это не черное», являющееся, конечно, очевидным прогрессом на фоне оруэловского «белое — это черное», тем не менее, ни коим образом не может быть тождественно утверждению «белое — это белое», ведь «не черным» может быть множество цветов. Увы, стремление укрыться в комфортной серой зоне является очень типичным для многих российских оппозиционных интеллектуалов. Следуя известной метафоре, можно сказать, что Крым стал тем увесистым «бутербродом», которым подавился тонкий слой российской свободолюбивой интеллигенции.
Кроме того, абсолютно «притянутым за уши» в этом контексте выглядит упоминание Виктором Константина Райкина — придворного лицедея, давно прикрепленного к кремлевской кормушке. Выступая в качестве доверенного лица Путина и поддерживая аннексию Крыма, Райкин усердно отрабатывал государственные дотации, и его демарш против «цензуры в театре» был не более чем тактическим ходом в борьбе за бюджетное финансирование, что было весьма красноречиво подтверждено быстрой реакцией власти и исчерпанием инцидента. В отличие от Райкина, Борис Акунин и Виктор Шендерович — люди от режима независимые, много лет отстаивающие честные и принципиальные позиции, однако, даже они начинают «запинаться» на Крымском вопросе, не решаясь произнести единственно правильные для гражданина свободной России слова: «Крым — это Украина».
Либеральные путинисты
Никак не могу отделаться от совершенно идиотского и бесполезного свойства — краснеть за других. За себя вот не краснеешь, даже когда выглядишь полным кретином, зато за других — всегда пожалуйста.
И вот опять.
Митя Алешковский (наверное, я могу назвать его своим приятелем — не знаю, правда, считает ли он таковым меня), добрый, в сущности, человек, всегда готовый помочь нуждающимся, на днях публично порадовался запрету русского марша. И поблагодарил за это городские власти. Те самые, которые громят выставки и кошмарят театральные постановки. С ярко выраженными восклицательными знаками поблагодарил — видимо, чтобы все поняли степень радости. Будто лекарство от рака тут придумали и детям бесплатно раздают — такая вот радость.
Пост лайкнули довольно много других моих друзей.
И вот я опять краснею.
Вроде, какое мне до этого дело? Я — это я, Митя — это Митя, мало ли, что меня упорно причисляют к лево-либеральному лагерю — я всё равно точно не Митя, и не кто-либо другой, и радовался — не я.
А стыдно, почему-то, всё равно мне. И вроде как сразу за весь «лагерь».
Ну, бредятина же?
А тем не менее.
Уважаемые Мити (я специально во множественном числе, поскольку вас таких много, я знаю). В отличие от участников русского марша я не буду тут ваньку валять — мол, не надо путать национализм и нацизм, откровенные нацисты на русский марш не ходят, а если ходят, то это не наши, а какие-то неправильные, «не те».
Ходят. И вполне те (их, кстати, за ту самую символику часто там задерживают, если вы не в курсе).
Однако не могу при этом не отметить, что я никогда, ни от одного из своих даже самых радикальных ультраправых знакомых (может, конечно, у меня тоже какие-то «неправильные» и «не те»?) не слышал подобной мерзости — какое, мол, счастье, что запретили твой либеральный марш, жид Левкович, «прекрасная новость», «спасибо городским властям».
Ни разу. Клянусь.
И если вы вдруг не в курсе, то запреты неугодных мирных шествий, демонстраций и митингов — это как раз один из главных признаков самых тоталитарных режимов, в том числе — фашистского времён Муссолини и нацистского времён Гитлера. Именно после этого власть считает возможным для себя и выставки начать громить, и на концерт ротой ОМОНа ворваться.
После этого — не наоборот.
Получается, что вы тоже фашисты.
Стыдно мне за это, чёрт возьми... видимо, перед недофашистами, пусть и облепленными мёртвыми головами.
Господа недофашисты.
В данном вопросе я всецело с вами.
Запрещать — запрещено, у нас так.
Боритесь за свой марш, на который я не пойду.
И сорри за этот позор.
Евгений Левкович
Это про Россиию...
Кущевка населена простыми фермерами, которые в нормальной стране были бы солью земли, гордостью нации. Люди здесь любят землю, любят труд, и хотят только одного — чтобы их оставили в покое, дали спокойно строить свое будущее (и заодно будущее страны). Беда Кущевки (и в целом Кубани) именно в драгоценной плодородной земле, в потенциально очень прибыльном сельскохозяйственном бизнесе, который приманивает хищников и паразитов, бандитов и коррупционеров — они стремятся сесть на шею земледельцу.
Что касается упреков в трусости в адрес кущевцев, не поднимавших голос против Цапков (такие упреки звучали и в 2010 году, и позднее) — нужно иметь право упрекать. Упреки и нравоучения должны посылаться с некой моральной высоты. И не очень ясно, где в России находится эта высота. Может быть, она находится в Приморье, где такие же Цапки, только в милицейской форме, крышевали наркоторговлю и пытали молодых парней, в итоге вынудив их взяться за оружие и уйти в партизаны — при полной пассивности остального населения? Может быть, эта высота находится в Петербурге, где при равнодушии большинства горожан мосты называют именами чеченских государственных деятелей? Или в Тульской области, которую, как деревню с крепостными, подарили кремлевскому придворному офицеру? Или в Брянской области, где долгое время правил открытый коррупционер Николай Денин? Или, может быть, эта высота, дающая право на упреки, находится в Москве, в которой за последние четыре года уже вообще случилось все самое плохое, и ни разу это плохое не встретило никакого адекватного сопротивления?
Было бы недурно ответить на эти вопросы, прежде чем обвинять в чем-либо простых жителей станицы Кущевская.
Опять про «русофобию»
Третий день слышу по телеку про какую-то особую нынче «русофобию» на Западе, в частности, в Великобритании. И думаю: ну совсем нас, наверное, держат за идиотов, неспособных на самые элементарные сопоставления. Ведь тот же Первый канал, наряду с другими вещающий про западную «русофобию», показывал при этом целый день, 4-го, сериал «Войну и мир» производства ВВС (2016). Несомненно, это одна из самых лучших, качественных экранизаций. Сделано с талантом, вкусом и... огромной любовью — к Толстому, к русским, к их «снегам» и «берёзкам», к великой русской культуре. Бережно сохранены все толстовские акценты, все его, скажем так, духовные откровения — западные «русофобы» их, оказывается, прекрасно слышат, понимают и вполне способны передать. Прекрасно выписанные, живые, абсолютно русские персонажи. И страна на экране — не лубочная, не открыточно-сувенирная, а живая, та самая, хоть и облагороженная, как эдакое прекрасное воспоминание вроде «Других берегов» Набокова. Вот такая там у них «бездуховность» и «русофобия». Прекрасно они нас знают и понимают. Этот фильм будто говорит русским: вот чем вам надо гордиться — своей культурой, которую признаёт и любит весь мир, а не «нашим Крымом», «Новороссией» и танком «Армата». Вот ваши лица: Безухов, Болконский, Каратаев, а не физиономии футбольных фанатов и моторол. Постарайтесь обрести человеческое лицо, если ещё можете, если ещё имеете отношение к своей же культуре.
«Вот такой 21 век»
Сейчас буду портить вам выходной день. Ну, начнем с того, что я здорово ошибался, когда говорил, что поток беженцев иссяк. Оказалось, он только приостановился. Сегодня из окрестностей Мосула снова сбежали больше тысячи человек. На подступах к городу — постоянные стычки разной степени интенсивности. Боюсь, есть потери у антиигиловской коалиции. Мой контакт в иракской армии уже второй день мрачнее тучи и совсем неразговорчив. Вчера — из-за ночной контратаки ИГ в районе тех самых деревень какайи, про которые я вам рассказывал, сегодня — из-за французских журналистов, попавших к ИГ в окружение. Их армия с боем вытащила, но, по неофициальной информации, 30 бойцов в плену у ИГ. Тут все взрослые люди, понимаете же, что такое плен в ИГ для человека из иракской армии.
Теперь, что такое плен для мирных людей. В игиловском понимании исламского закона, мирный пленный, не принявший ислам в течение 4 месяцев с момента пленения, становится рабом того, кто его захватил. В городе Ракка, в Сирии, на одной из площадей действует рынок невольников. Основной, извините, товар — езидские девушки и дети. Они натурально стоят на площади с ценниками на головах. Мальчишек 10-14 лет перед продажей нередко натаскивают в учебных лагерях ИГ, потом продают вместе с матерями и рабовладелец-игиловец отправляет вместо себя воевать своего раба, мальчишку-езида. Мальчишка знает, что отказаться он не может — в заложницах мать. Женщин и детей спасает бюро по делам похищенных. Они действуют с 2014 года, через контрабандистов, которые шастают к ИГ, выкупают рабов. Деньги дают местные благотворительные фонды. Надежды на то, что помогут богатые арабские страны и Европа с США, не оправдались. Иногда деньги находят родственники рабов, но действительно, совсем иногда. Общался с контрабандистом-посредником. У него вся память телефона забита фотографиями рабов. Это хозяева, решившие от них избавиться, сбрасывают ему фото, а он потом ищет, кто же заплатит. Вот такой 21 век. А на фото — детишки в лагере беженцев.
Система ФСИН
Несколько слов об избиении Ильдара Дадина. Я верю каждому его слову и не сомневаюсь, что все так и было. В тюрьмах и колониях над осужденными издеваются, бьют и убивают. Издеваются над всеми, систематически и каждый день, ибо сама система не исправительная, как ее именуют тюремщики, а сугубо издевательская. Бьют не всегда и не всех, только по возможности — а такая возможность существует почти всегда. Закрытость системы порождает безнаказанность, а безнаказанность — вседозволенность. При этом тюремщики очень бояться огласки... Поэтому и засылают своих агентов в ОНК. Начальника Бутырки в ОНК я не мог представить себе и в кошмарном сне.. Как правило, людей к которым приезжают адвокаты, не трогают.. Например, когда меня привезли в колонию, наш этап, в отличии от других, не били ...Но я лично видел избитых заключенных, прибывших другими этапами. При переезде в другую колонию, когда я проходил в буквальном смысле сквозь строй мусоров, досталось и мне — по мне прошлись резиновыми дубинками. Верхом цинизма стало убийство заключенного из города Ставров Алексея Пашунина в ФБУ ИК −5 города Владимира. Убивать, не хотели, но увлеклись. Обстоятельства этого убийства были известны всей колонии, однако администрация собрала показания лжесвидетелей, которые подтвердили, что он якобы упал с лестницы. Да и его самого, когда он пришел в сознание, уже умирающего, оперативники заставили подписать соответствующую бумагу...Об этом случае я писал в своей книге «Заложник» на 271 странице... Система ФСИН чудовищна и порочна, людей ей в погонах нельзя допускать до заключенных на пушечный выстрел, Они должны охранять только периметр колонии, чтобы зеки не разбежались. Возглавлять ФСИН должен исключительно гражданский человек, например, Ольга Романова... Только открытость и прозрачность системы позволит что-либо изменить в лучшую сторону
Жест отчаяния
В общем-то неосоветизм — это в некотором смысле злая пародия на советизм. В СССР не было мыслей оформить «закон о многонациональном советском народе», то бишь советской квазинации. Эту квазинацию просто строили как могли и понимали, что палкой не загонишь, дело тонкое. Сегодняшний призыв Путина принять «закон о российской нации» — это жест отчаяния. В реальности проект «российской нации» давно провалился и теперь, как принято в России, будет воздвигнута очередная потёмкинская деревня, с подписью и печатью. «Российская нация» — это новая редакция многонационального советского народа, ухудшенная и ужатая. Любопытно, что в полном соответствии с концепцией советского фашизма (которую по моему мнению бессознательно, но последовательно реализует начальство РФ) используется термин Всероссийской фашистской партии, которая первой собственно и сформулировала понятие «российской нации»: «48. Что такое российская нация?
Российская нация есть духовное единение всех русских людей на основе сознания общности исторической судьбы, общей национальной культуры, традиций и т.д. В российскую нацию, таким образом, входят не только великороссы, белорусы и малороссы, но и другие народы России: грузины, армяне, татары и т.д.» (Азбука Фашизма, Харбин, 1934 г.)
Страх революции
Сознательный уход путинской России от темы революции в область победобесия не случаен. Несмотря на исторические корни нынешнего кремлёвского режима, берущего своё начало из красного октябрьского вооружённого переворота 1917 г., его осознание себя прямым наследником большевистской диктатуры, чревато как минимум вероятным повторением подобного сценария, когда любая революция, безотносительно своего цвета и знака, неизбежно пожирает своих «детей».
Именно поэтому незамысловатая технология вероятного прихода к власти очередного «кооператива «Озеро» в равной степени становится опасной для них самих, как она явилась в своё время фатальной для коммунистов-ленинцев, вскоре уничтоженных механизмом сталинской имперщины. Отсюда можно предположить, что знаковым, своеобразным историческим дежавю, перекликающимся с крупнейшей российской социальной катастрофой начала прошлого века, может стать юбилейный 2017 год.
Сознательно отсекая, равно как и уводя в тень безумного беспамятства часть собственной же реальности, некогда породившей то, что мы наблюдаем сейчас в РФ, нынешняя российская власть таким образом подсознательно боится аналогичного исхода для самой себя, уже давно превратившись в подобие той самой давно ушедшей империи, которую когда-то уничтожили (а вернее сказать — перекрасили — с «белого» на «красный») коммунисты, со всеми причитающимися ей характерными атрибутами — плешивым «псевдоцарём», спецслужбистским «православием», окончательно потерявшей всяческий профессионализм сорокинской опричниной, боярами-наместниками и более чем стомиллионной армией крепостных холопов.
При этом победа над немецким национал-социализмом, ставшая отправной точкой сборки для политической реальности всего мирового сообщества, в настоящее время совершенно наглым и беспардонным образом узурпируется евразийскими наследниками совка, превратившими её в поистине религиозный культ. Прежде всего — с целью исторической легитимизации и продолжения экспансивной, захватнической политики — как в Восточной Европе, так и, теперь уже, на Ближнем Востоке. По всей видимости, эти горе-победители, сиречь великие специалисты по заваливанию амбразур противника рабским пушечным мясом, полагают, что подобным образом смогут успешно продолжать практиковать и далее свои «традиции», причём теперь уже — в любой точке мира, не гнушаясь захватом и уничтожением различных объектов гражданской инфраструктуры и транспортных систем.
Сегодня можно уверенно констатировать факт того, что Россия при Путине, как участник мировой игры на выживание, уже давно стала аутсайдером, практически полностью перейдя не только в самый низший разряд из числа стран т.н. третьего мира, но и в категорию стран-изгоев, не просто поддерживающих мировой терроризм (достаточно вспомнить официальный визит делегации террористов из организации «Хезболла» в Москву), но и по сути — являющуюся одним из его основных центров — как в идеологическом, так и непосредственно в военном и ресурсном планах.
Однако основным отличием победителя от проигравшего является не количество жертв или материальных средств, израсходованных на победу, а право утверждать новую легитимность, способность «застолбить» историческую веху, точку отсчёта, выстроить план по выводу из кризиса ранее разрушенных войной стран. Такое право в современном мире может основываться исключительно на признании основных прав индивидуума, собственности и прогрессивной методологии построения максимально открытого, либерального общества. Именно поэтому нынешняя Россия уже заведомо проиграла свою историческую партию, к сожалению и по-прежнему оставаясь огромной, инерционной, разлагающейся имперской тушей, действующей по логике производства и экспорта продуктов своего распада, вкупе с распространением опасного, тлетворного вирусного заболевания под названием «русский мир».
Выборы в США
Впечатления по нескольким дням полевого наблюдения за президентской избирательной кампанией в США:
1. Хиллари реально слабый кандидат. Как сказал один мой американский друг: «На месте Хиллари каждое утро, во время чистки зубов, я бы смотрел в зеркало и думал, как так получается, что кандидат, которые настолько слабее по деньгам, организационной машине, поддержке истеблишмента и медиа, ухитряется быть настолько близким по рейтингам?»;
2. Республиканский истеблишмент откровенно сливает Трампа. Ну не любят они его. Это сквозит в их высказываниях и поведении. У них одна забота — сохранить большинство в Сенате (Палата Представителей практически гарантированно республиканская, благодаря джерримендерингу при нарезке округов). Более того, если, паче чаяния, Трампа изберут президентом, его же однопартийцы готовятся к противостоянию ему в парламенте и заранее формируют группы лояльных истеблишменту депутатов;
3. Социальное давление на сторонников Трампа зашкаливает. Об этом свидетельствует и сегодняшний эпизод во время выступления Обамы, когда дедушку-ветерана с табличкой за Трампа едва не побили сторонники Хиллари.
Кстати, надо отдать должное Обаме — он в этой ситуации повёл себя достойно, успокоив своих активистов.
Судя по силе этого давления, могу с уверенностью сказать, что феномен «стесняющихся трампистов» (shy trumpists) реально существует, это не миф;
4. Гипотеза о том, что Обама и его команда сливают Хиллари, не подтверждается. Да, действительно, на старте праймериз люди Обамы искали варианты обойти Клинтонов, и идея о политической карьере Мишель играла свою роль. Однако теперь для Обамы дело чести провести именно кандидата от своей партии, чтобы защитить своё legacy (Русское слово «наследие» не передаёт всю сложность этого английского термина);
5. ФБР не мотивировано политически и не играет на республиканцев. Нет никакого заговора. Просто они подстраховываются, чтобы не стать крайними. Пытаются демонстрировать объективность. По крайне мере, так считает большая часть экспертов, с которыми я говорил, если отбросить откровенно идеологизированные мнения тех, кто мыслит в формате «теории заговора». Но, конечно же, объективно позиция ФБР наносит ущерб кампании Хиллари;
6. Кого бы ни избрали президентом, gridlock (паралич ветвей власти) неизбежен. И общество, и основные элитные группы очень сильно поляризованы. Следующий президент США неизбежно будет более слабым, чем Обама;
7. Розыгрыш «Русской карты» командой Клинтон был ошибкой. Конечно, они элегантно решили вопрос с отвлечением внимания от сути разоблачений (работа аппарата Демократической партии на праймериз против Берни Сандерса), переведя фокус внимания на механизм взлома и «коварных русских хакеров». Однако теперь, если выиграет Трамп, — символически победит Путин. Даже если потом, что весьма вероятно, отношения между этими двумя политиками станут конфликтными. Выиграет Хиллари — тем не менее, половина американских избирателей, получается, поддержит Путина. А Трамп, как проигравший кандидат, как раз может стать долговременным союзником российских элит и их партнером в США.
Гибридная капитуляция
Три крупных внешнеполитических поражения. Четвертая мировая война стратегически проиграна. Нет ни малейших перспектив ни на одном из ее ключевых фронтов. Это понятно всем в Кремле, кроме разве что Патрушева. Когда знаток русской души говорил: «Для нас, русских, на миру и смерть красна» — он имел в виду каких угодно русских, только не себя лично. Значит, надо соскакивать и искать, как об этом давно уже пишут близкие к Кремлю аналитики, некое «новое мирное сосуществование» с вечно проклинаемым и вечно привлекательным Западом.
Начальник Генерального штаба российской армии генерал Валерий Герасимов обогатил мировую военную науку новаторской концепцией «гибридной войны». К сожалению, в ней отсутствовал важнейший раздел «гибридная капитуляция». Попробуем частично восполнить этот досадный пробел. Искусство гибридной капитуляции заключается в том, чтобы о ней был поставлен в известность гибридный противник, но ни в коем случае не догадывалась гибридная отечественная патриотическая общественность. «Кремлевские» уже осознали, что любая попытка эскалации на украинском или балтийском направлениях вызовет жесткий отпор гибридного противника. Поэтому утолять разогретую ими похоть телевизионного обывателя остается только в Сирии по очень простой схеме: объявив всех противников Асада (а это большинство населения страны) террористами, а их детей — будущими террористами, уничтожать всех без разбору. Вообще вся сирийская кампания была прежде всего с целью отвлечения внимания гибридного народа от уже тогда очевидного провала исходного плана Четвертой мировой войны.
Сравните уже упоминавшуюся выше валдайскую речь в 2014 году с выступлением того же оратора на Валдайском форуме на прошлой неделе. Почти вся речь была посвящена Украине в 2014-м — и ни слова о ней в 2016-м. Зато очень много о Сирии плюс что-то об Ираке. Генштаб РФ верноподданнейше обратился к Верховному Главнокомандующему с просьбой возобновить бомбардировки Восточного Алеппо с гуманитарной целью спасения его мирных жителей. На этом фоне гораздо человечней и уж во всяком случае честнее российского генералитета выглядит известный интернет-деятель Антон Носик, последовательно призывающий к уничтожению сирийцев.
А что же наш гибридный противник, уже принявший гибридную капитуляцию «Русского мира» в Европе? Почему он так равнодушно взирает на эту цепь бессмысленных военных преступлений? Может быть, это вовсе не глупость американцев, а их особый циничный ум. Чем безнаказанней куражится Путин в сирийском небе, тем глубже и безнадежней погружает он себя в глазах всего мира в тысячелетнюю религиозную войну. И затягивает туда за собой всю Россию.
«Повеяло Европой»
Сегодня проводили пикет в поддержку политзаключенных в России, в том числе в поддержку Ильдара Дадина. Проводили в самом центре Вильнюса, на улице Пилес — одной из самых проходных улиц города. И вот, что мне бросилось в глаза.
Во-первых, пикет ни с кем не согласовывался. По законам Литовской республики пикет численностью до 10 человек можно ни с кем не согласовывать. И даже не уведомлять (хотя мы это сделали по старой российской привычке). Вы просто приходите, разворачиваете плакаты и проводите пикет. Так вот, за все время пикета к нам ни разу не подошла полиция. Больше того, полиции вообще не было на нашем пикете. Ни одного полицейского! Полиции вообще не было в пределах досягаемости наших взглядов. Ни патрульных машин, ни обычных полицейских, ни ОМОНА. Повеяло свободой. Тем, как и должно по идее быть.
Во-вторых, мимо нас, походя, с собачкой на повадке прошел мэр Вильнюса. Без машины, без охраны и сопровождения, без помощников и помощниц. Мэр, его жена и собака на поводке. Мэр прошел мимо нас, окинув нас взглядом, улыбнувшись и подняв к верху большой палец руки. Повеяло Европой. Тем, как и должно быть. Наверное, так и должен ходить мэр в нормальной, европейской стране.
В-третьих, люди, проходившие мимо нас, свободно останавливались и спрашивали нас о пикете, дискутировали с нами и фотографировали нас. Никто не обливал нас зеленкой, кислотой, не вырывал плакаты из рук, не забрасывал майонезом и яйцами, не пытался драться. Повеяло нормальностью. Наверное, так и должно быть.
Кстати, несмотря на явное кучкование народа на одной из центральных улиц города, полиция так и не появилась. В этот раз не суждено было ее увидеть.
К чему я это все!? Я не фанат Европы, не ярый западник, не страстный поклонник Литвы, но должен признать, что многие вещи здесь организованы гораздо лучше, а точнее просто НОРМАЛЬНЕЕ, чем в современной России. Появляется чувство свободы и спокойный душевный настрой. Очень надеюсь, что когда-нибудь у меня на Родине можно будет так же свободно выражать свое мнение, участвовать в уличных акциях, видеть мэра с собачкой и НЕ видеть полицию. Чего и вам всем желаю!
Даниил Константинов
Русская тоска о Дональде
Вслед за Евг. Лесиным считаю почетной обязанностью поучаствовать своей лирой поэта в избирательной компании Дональда Трампа.
Когда вдруг к раскаленной рампе
Выходит стих читать поэт
Он думает о Дональд Трампе
Важнее темы нынче нет.
Он мне, простому парню близок
Как апельсины на снегу
За всех за нас бросает вызов
Он элитарному врагу.
Подобием метеорита
Он вспыхнул в затхлой атмосфере
Держитесь волки Уолл-стрита,
Магистры Принстона и Йеля.
За ним суровые реднеки
С их большинством трудолюбивым
Что поедают чебуреки
И запивают крепким пивом.
За ним и шахты, и заводы
И фермеры штата Айова
Ковбои, кукурузоводы,
Короче, все кому хуево.
За ним промышленность, наука
Противники Обамы с Керри
И лента моего Фейсбука
Где все цветы душистых прерий.
Рыжеволосая мессия
Несущий людям мир и хлеб
Он бизнесмен, он друг России
Он кандидат духовных скреп!
Дрожите псевдолибералы
На коих не где ставить штамп
Заступит скоро у штурвала
В Соединенных Штатах Трамп!
P.S.
Под гнетом Кудрина и Грефа
Страдает русский человек
И хоть я гражданин РФа
В душе я все-таки реднек.
Жаль мы тупей американцев
Всю жизнь проползаем ужами
У нас ведь Вячеслав есть Мальцев
А мы его не поддержали.
Сидим теперь затылок чешем
Когда въезжает в жопу бампер
Тоскуем люто, безутешно
О Дональде, о нашем Трампе.
Всеволод Емелин
Какой уж тут «русский фашизм»?
Ещё лично мне не нравится, когда о русских говорят, что они фашисты, антисемиты. Вот сейчас включил Россию-1. И что там? Член Российского еврейского конгресса Владимир Соловьёв, Евгений Сатановский рассказывают русским об их величии. И где протесты патриотов?
(К старому моему тезису, что как фашизм, так и антисемитизм возможны только у бюргеров — т.е. у городской нации. А россияне на 80% — крестьяне, т.е. догородская, домодерновая «нация»; правильно — племя или этнос).
Павел Пряников
Вечный Хэллоуин
Наступает Хэллоуин.
В детстве, когда в России были поздние 90-е и ранние 00-е, я его всегда отмечала. Маски, гулянки, безумные поступки, ночные хоррор-марафоны. Одноимённый ужастик про Майкла Майерса был одним из моих любимых. Мне, конечно, не хватит слов, чтобы рассказать в кратком посте, что такое российская осень, тёмные вечера, влажные до какой-то интимной утробности ветра и какую роль они все сыграли при оформлении тех забавных детско-подростковых праздничных «жутиков». Да и длинного текста бы не хватило — даже и пытаться не буду.
Сейчас я отмечаю Хэллоуин в клубах и барах. Иногда получается так себе, иногда — просто отлично (зависит от страны). У меня есть маски и всякие приблуды, и довольные девочки визжат, когда я «нападаю» на них с бутафорским окровавленным ножом, и всё вроде ок. Но временами я вспоминаю тот промозглый мрак, ласково обнимавший нас — одиноких детишек, бродящих посреди больного однообразного пространства, которое со слезой умиления наблюдало за тем, как мы пытаемся пугать друг друга и случайных сограждан, и иногда незримо помогало нам в этом. И понимаю, что все эти нынешние маски-атрибутика имеют не такое уж большое отношение к атмосфере мрачного карнавала.
Деревья, тянущие артритные руки-ветви к небесам, как будто проклиная забывшего их Создателя, заброшенные гаражи, ночные тени, шныряющие по районам, куда менты приезжают через 50 минут после вызова, разрушающиеся пустующие промзоны, мёртвые деревни и прилагающиеся к ним кладбища — вот что я вспоминаю в канун Хэллоуина. Вот чего мне хочется в те дни, когда слишком много света и слишком мало темноты.
Когда-то давно Варг Викернес, ещё будучи в здравом уме, записал песню, в которой были строки:
Beware of the light, it may take you away, to where no evil dwells.
It will take you away, for all eternity.
Night is so beautiful (we need her as much as we need Day).
Сейчас я понимаю их, как никто другой.
С Хэллоуином, детишки и взрослые. Бойтесь света.
Проект нации от нацпредателей
«Давайте напишем закон о российской нации», — сказал президент. Несколько человек в зале сразу вскинули руки, вспомнив детскую игру «Покажи, где солнце», но поддержки не получили. Пришлось делать вид, что просто хотелось почесать в затылке у соседа.
По рядам пошли перешептывания: «А про что закон-то? Что писать?» Раздались первые звонки референтам и помощникам. «Сергей! — послышался старательно приглушенный голос из-за чьего-то портфеля. — Завтра чтобы закон у меня был, я внесу, а они пусть присоединяются. Да не знаю я, про что. Про нацию. Ну да, да, одна нация, один во... Тьфу, дурак, я тебе пошучу».
Тем временем по залу уже пищали смски и посвистывали мессенджеры: собравшиеся раздавали поручения, пытаясь успеть написать закон про нацию первыми. Общее мнение оказалось единодушным: главным в нации, безусловно, является ее Отец. Детали разнились: одни присутствующие настаивали, что в новом законе нужно прописать благоденствие нации, а кто не благоденствует — тот нацпредатель. Другие предполагали ввести статус «национального агента» и наградить им друзей и членов семьи Отца. Третьи вовремя вспомнили, что про членов семьи лучше не говорить и заменили их на патриотически настроенных байкеров. Они почему-то пришли в голову в первую очередь.
Назавтра было готово сразу три десятка законопроектов, но они оказались уже неактуальны. Президент поставил новую задачу: создать закон о земном диске, лучшую и центральную часть которого занимает Россия. Депутаты привычно выдохнули и вновь принялись набирать помощников.
«Украина так соотносится с Россией, как Англия с США»
Повторю свою старую мысль: Украина так соотносится с Россией, как Англия с США.
Действительно: по мере колонизации киевскими князьями в целом уже неславнянских земель на востоке и северо-востоке (чудь, мурома, весь и т.д.) центр экономических процессов смещался туда же.
На востоке возникло мощное Владимирское княжество, которое, естественно, захотело независимости. Началась борьба за независимость от киевского престола, которая кончилась разгромом Киева сыном Андрея Боголюбского Мстиславом в конце 12 века.
Возникло де-факто независимое государство — Владимирская Русь, которое вполедствии и превратилось в пресловутую Московию. Киев же стал частью лояльного западным веяниям Великого княжества Литовского.
Аналогично и английские колонии в Америке тоже, набрав экономической мощи и осознав свою силу, начали войну за независимость, которая и привела к созданию США.
И в этом контексте установка памятника киевскому князю Владимиру Крестителю в Москве (о которой он даже не подозревал по причине того, что она была основана на сто лет позже его смерти) равносильна открытию памятника, например, английскому королю Генриху VIII в Вашингтоне у Капитолия.
Я понимаю насколько это дико звучит, но тем не менее! А что? Тоже сластолюбец и садист (шесть жен, двух из которых он казнил), тоже религиозный реформатор (отделил английскую церковь от папского престола и подчинил лично себе) и тоже не подозревал о существовании английских колоний в Америке по причине их отсутствия в его время (появятся через сто лет после его смерти).
Республика, демократия и тирания
Может показаться, что я пренебрегаю «бритвой Оккама», пытаясь объяснить нечто простое и понятное довольно сложно, но мне трудно преодолеть впечатление, что широко признанное в цивилизованном мире понятие почти исчезло в России не без веских к тому причин. Если вспомнить античные политические теории, то в них изначально присутствовал другой термин, а именно — демократия; причем, что характерно, таковая воспринималась не как естественная форма правления, а как один из элементов вечного круговорота. По Платону, демократия устанавливается через несколько итераций после аристократической власти — и затем сменяется тиранией. Более «гуманный» Аристотель вставлял между этими типами государства монархию, но конечного пункта в виде тирании не отрицал. Полибий позже внес и свой вклад, добавив, что непосредственно сменяющей демократию формой является охлократия, власть толпы, но при этом в остальном полностью солидаризовался с предшественниками. Собственно говоря, именно этот транзит мы и наблюдаем в России на протяжении последней четверти века (историческое время сжимается, не так ли?) — и потому совершенно логично, что о демократии (необратимо ушедшей до нового «длинного цикла») мы с ненавистью или воздыханиями вспоминаем почти каждый день, а о республике — практически никогда.
Между тем республика, в своем классическом виде появившаяся в античной Италии, стала той формой правления, которая, не будучи отмеченной в трудах Стагирита, сменила именно монархию и затем крушила ее на всех континентах на протяжении двух с половиной тысяч лет. Она, замечу, принесла в мир два совершенно новых понятия — право и гражданство. Мы и по сей день восхищаемся греческой культурой: строгостью колонн и портиков, изяществом статуй, мифологией и драмой, поэзией и спортом. Однако многие ли вспомнят сейчас какие-то греческие законы? Знаем ли мы примеры, как жители тех же Афин поднимались против очередного тирана? Зато римское право стало базой всей европейской континентальной юриспруденции вплоть до сегодняшнего дня; образ Брута, убившего узурпатора, уступал в европейской живописи начала Нового времени только Иисусу; гражданские войны, которые велись не столько за территории и богатство, сколько за принципы и идеи, стали предтечей европейских революций. Республика в основе своей ставила акцент на гражданственности и служении обществу, в то время как демократия, возродившаяся в Европе намного позже, — на примате индивидуального интереса и четком отделении публичного от частного. И именно поэтому идея демократии (в самых разных ее видах — вплоть до «нелиберальной», «суверенной», «совещательной» и какой угодно другой) в наши дни принимается всюду, в то время как отношение к ценностям республиканства остается намного более настороженным.
Обращение к идеалам республики — естественный шаг для тех, кто видит в себе граждан и стремится избавиться от тирании
«Я не демократ, — заявил однажды один из величайших социологов ХХ века, Даниел Белл. — Я не верю в демократию. Я верю в свободу и права. Свобода предшествует демократии и предполагает наличие у человека неотчуждаемых прав» (Белл Даниел, Иноземцев Владислав. Эпоха разобщенности: размышления о мире XXI века. Москва, 2007, с. 121). Я с этим полностью согласен. Демократия никогда не была инструментом, препятствовавшим становлению авторитарных и диктаторских режимов. Недавняя российская история, как бы это ни было неприятно многим ее участникам, отчетливо свидетельствует именно об этом. Демократия не более чем политическая процедура, тогда как республиканство — скорее политическая идентичность. И так как в постперестроечной России никакой подобной идентичности не существовало, а переход к более совершенному обществу казался простым и безоблачным, отечественные «демократы» предпочли сосредоточиться именно на демократии — и совершенно естественным образом получили то, что мы сегодня имеем.
Обращение к идеалам республики — естественный шаг для тех, кто видит в себе граждан и стремится избавиться от тирании, безотносительно к тому, является она диктатурой одного человека или молчаливого большинства. В любом обществе, где имеется в достатке произвола и популизма, но ощущается дефицит свободы и права, республиканские идеи имеют широкую почву для своего распространения. Свобода и право — важнейшие условия для современного успешного развития, агрессивно отрицающие «стабильность» и «равенство» (возможно, совершенно неслучайно на гербе самого карикатурного с точки зрения экономического и социального развития государства Евросоюза начертано «Ελληνικη δημοκρατια», в то время как на флаге самого успешного штата США мы видим слова «California Republic»). И я убежден, что рано или поздно в России вызреет запрос именно на республиканскую идею и раскинувшаяся на просторах целого континента Российская республика станет не менее успешной, чем другая континентальная сверхдержава.
Но коль скоро проект Republic.ru не является сугубо политическим, невозможно не вспомнить другое содержание слова, которое, быть может, тоже вдохновит создателей и авторов вашего портала. В 1417 году, почти шестьсот лет назад и за столетие до начала европейской Реформации, известный венецианский гуманист, политик и дипломат Франческо Барбаро написал, что видит идеальный путь к справедливому обществу не через войну и насилие, а через преобразование человечества, объединенного в сообщество единомышленников, названное им Respublica literaria. Двести семьдесят лет спустя первый энциклопедист Нового времени Пьер Бейль начал редактировать в Париже журнал Nouvelles de la république des lettres, который, по консенсусному ныне мнению, стал предтечей и родоначальником европейского Просвещения, изменившего наш мир силой слова больше, чем это было сделано в любую иную эпоху в любом другом регионе мира — и потому для свободомыслящих интеллектуалов слово «республика» преисполнено сразу нескольких смыслов, причем сложно даже сказать, какой из них является более глубоким и позитивным.
От «Русской Фабулы»: возможные очепятки, орфография, пунктуация и стилистика авторов сохранены в первозданном виде.
Подписывайтесь на канал Руфабулы в Telegram, чтобы оперативно получать наши новости и статьи.
