Президент и Федерация
Президентские выборы в США часто трактуются в России едва ли не как выборы «властелина мира». В этом отражается собственно российская традиция восприятия высшего должностного лица страны как «царя». А учитывая глобальную роль Америки, россияне считают, что ее президент наделен гигантскими полномочиями.
Действительно, на международной арене голос президента США весьма значим. Но вот во внутренней политике страны, как ни парадоксально это прозвучит для россиян, обитатель Белого дома отнюдь не всевластен. У него просто нет таких полномочий, как у российского президента.
Проведем несколько абсурдистскую параллель. Представим, что после 11 сентября 2001 года тогдашний президент Джордж Буш-младший вздумал бы вдруг отменить выборность губернаторов — под предлогом «единой борьбы с терроризмом», как это сделал Владимир Путин после теракта в Беслане. Но если Путину это легко сошло с рук, то американский президент в таком случае сам немедленно бы лишился своего поста. Потому что федерация не потерпела бы такого произвола.
США изначально складывались как федерация суверенных государств, которые имеют собственные законы, собирают собственные налоги и делегируют федеральному центру лишь отдельные стратегические полномочия. Это прямое воплощение принципа субсидиарности, который впоследствии стал официальным и в ЕС.
Кстати, есть такой интересный исторический вопрос: почему на русский язык название United States было переведено не буквально — как «Соединенные Государства», а как некие «штаты»? Хотя на европейские языки оно переводится именно как «государства» (Vereinigte Staaten, États-Unis, Estados Unidos и т.д.). Вероятно, переводчики Российской империи с их «сакральным» представлением о государстве просто не могли взять в толк — как одно государство может состоять из нескольких? Что такое федерация — им было неведомо, поэтому придумали русскую кальку «штаты».
Что такое федерация — было непонятно и правителям постсоветской России. Даже Федеративный договор 1992 года заключался не между регионами напрямую, а между регионами и «центром», в чем отражалась не федеративная, а имперская традиция.
В 2013 году в составе группы представителей российских регионов мне довелось посетить берега Миссисипи (Сент-Луис) и послушать лекцию об американском федерализме в Университете штата Миссури. Один из вопросов от российских участников поставил нашего профессора в тупик:
— Скажите, а может ли президент США отстранить или назначить какого-то губернатора?
— Отстранить избранного губернатора? Но это же неконституционно...
Для российских слушателей, привыкших к режиму «вертикали власти», это звучало удивительно. Но президент США действительно не может «вызвать на ковер» губернатора, а губернатор — мэра. Просто у каждого уровня власти свой уровень полномочий и они никак не конфликтуют. Это и есть реальная федерация.
Например, штаты делегируют федеральному центру лишь внешнюю политику, общую армию, финансовую систему и единый налог на эти цели. Но все вопросы, связанные с развитием бизнеса, ресурсов, внутреннего законодательства, образования и т.д. остаются в компетенции штатов. И никаких «утверждений» и «согласований» с федеральными чиновниками! «Федералы» в США строго ограничены своей компетенцией, это вовсе не разновидность «бояр», как это сложилось в России.
Можно вспомнить, что строительство российской «вертикали» началось с требования к регионам «привести свое законодательство в соответствие с федеральным». Однако это было как раз антифедералистское требование. Американская федерация потому и является федерацией, что в каждом штате могут быть свои законы. А в России давно уже наблюдается такой лингво-политический парадокс — каста «федералов» здесь как раз является противниками федерализма.
Тем не менее, федеральные символы вызывают у американцев искреннее уважение, которое не спутаешь с чинопочитанием. Национальный флаг развевается над многими частными домами — и не по случаю приезда того или иного «начальства», но всегда. На бейсбольном матче в Сент-Луисе, когда заиграл американский гимн, окружающая нас местная публика встала, приложив руку к сердцу. Вряд ли троекратно переделанный михалковский гимн способен вызвать аналогичную реакцию...
Система избрания президента США, когда сначала происходит всенародное голосование, но затем решающим голосом наделяются коллегии выборщиков от каждого штата, давно подвергается критике. Однако этот способ, при его кажущейся сложности и отходе от прямой демократии, опирается именно на принцип федерализма. В президентских выборах, таким образом, становится важен каждый, даже самый небольшой штат, а не только население крупнейших мегаполисов.
Но кто бы ни стал президентом США, совершенно невозможно представить его (или ее) в той роли, в которой телевидение часто показывает российского президента. Там Путин в своем кремлевском кабинете выслушивает угодливо-заискивающие отчеты очередного губернатора, интересуясь у них подготовкой к зиме, строительством жилья и т.д. В США все эти вопросы находятся в безусловной компетенции самих штатов, и никакому президенту не придет в голову задавать их губернаторам.
Пожалуй, это наилучшие видеоиллюстрации того, что в нынешней России нет никакой федерации. А есть лишь синтез прошлых эпох — «царь» принимает назначенных им местных «первых секретарей». И понятно, что все эти «секретари», в отличие от американских губернаторов, тотально зависят от «центра» — сначала принося ему налоговую дань со своих регионов, а затем выпрашивая у него дотации.
Поэтому выборы президента в России гораздо более значимы, чем в США. Хотя на самом деле это никакие не «выборы» по причине их тотальной предопределенности еще с 1990-х годов. А для американского гражданина, который, напротив, привык к непредсказуемости президентских выборов, непонятен российский термин «преемник».
Американцы вообще в целом — стихийные регионалисты. Жителям Аляски или Флориды по большому счету не так уж важно, кто победит на этих выборах — Клинтон или Трамп? Им гораздо важнее нормальная жизнь в своем собственном городе и штате. И самое главное — в отличие от имперской России — они имеют возможность устраивать эту нормальную жизнь в своих регионах вне зависимости от того, кто заседает в Белом доме.
