Потешная модернизация
Российский карго-культ «инновационного развития»
Многие, наверное, в курсе забавной истории о дикарях Меланезии, которые после посещения островов американскими летчиками стали делать соломенные макеты самолетов, имитировать работу военно-воздушной базы, чтобы привлечь обратно белых иностранцев с их полезными товарами. Причем, особенно забавным выглядело то, что не получив практических результатов, островитяне стали с еще большим рвением поклоняться аэродромам и «божественным» самолетам.
К чему я привел этот пример? Когда сегодня в России с высоких трибун заявляют об инновациях и «инновационном развитии», то мы имеем точно такую же ситуацию. Подчеркиваю: точно такую же! Ибо всё, что касается официальных подходов к технической модернизации, является прямо-таки классическим карго-культом – как по форме, так и по содержанию. Правда, вместо моделей самолетов у нас выступают солнечные модули, компьютерные девайсы, электромобили и прочие-прочие образцы современных инновационных разработок, которые постоянно мелькают на всяких помпезных выставках и технологических форумах.
Почти в течение десяти лет я наблюдаю эту захватывающую эпопею вывода страны (как бы) на рельсы инновационного развития. После объявления курса на техническую модернизацию основное усилие российского официоза свелось к организации дорогостоящих мероприятий во славу инноваций. С тех пор руководители разных уровней наперебой стремятся засвидетельствовать свое почтение научно-техническим изобретениям, для чего как раз и устраиваются всякие выставки и форумы, произносятся восторженные речи и организуются всевозможные «круглые столы» с участием ученых. Потом всё это разносится по средствам массовой информации – с таким видом, словно граждане стали свидетелями величайших событий и отметили очередные вехи нашего стремительного «вставания с колен».
В результате у человека, далекого от «кухни» указанных мероприятий, возникает ощущение, будто руководство страны прикладывает все усилия к тому, чтобы двигаться путем прогресса. И насчет «усилий», пожалуй, они совершенно правы. С одним лишь уточнением – все «усилия», в данном случае, по сути своей ничем не отличаются от того, чем занимались дикари Меланезии, зазывая американских летчиков своими плясками вокруг соломенных макетов. У нас сегодня с не меньшим рвением (и с тем же результатом) большие начальники устраивают ритуальные хороводы вокруг солнечных панелей и всяких цифровых диковинок, полагая, что таким путем они якобы «привлекают инвесторов».
Я не буду сейчас вдаваться в пространные рассуждения. Перейду к фактам, красноречиво иллюстрирующим нынешние российские подходы к инновациям.
Приведу один факт о роли «инновационного центра» Сколково. Если не ошибаюсь, Лорен Грэхэм, хорошо осведомленный насчет ситуации в российской науке, указал на то, что западные компании через подобные центры обеспечивают себя дешевыми кадрами. Другой отдачи от них практически нет. Объясню это на конкретном (и совсем не выдуманном) примере. Так, в настоящее время известные авиационные компании - Airbus и Boeing – работают над двигателем нового поколения, где используется эффект непрерывной детонации. Указанный эффект предполагает более высокий КПД, меньший вес мотора (при сопоставимой мощности) и, соответственно, меньший расход топлива. «Боинг», вроде бы, уже анонсировал выпуск самолета с новыми двигателями на 2018 год.
В общем, для работы над таким серьезным проектом привлекаются специалисты, занимающиеся темой непрерывной детонации. В Российских академических институтах, работавших когда-то на оборонку, как выяснилось, такие спецы есть, и их фундаментальные труды даже переведены на несколько иностранных языков. Не буду приводить деталей, но вопрос привлечения этих специалистов, как говорится, - дело техники. Так, западная компания регистрирует своих представителей в качестве резидентов Сколково, те выходят на нужный институт, связываются со спецами, заключают контракт, поставляют по контракту необходимое оборудование – и дело в шляпе. Спецы проводят исследования и пересылают своим компаньонам полученные параметры. Параллельно они (будучи сотрудниками государственного научного учреждения) отчитываются перед правительством научными публикациями, где частично приводятся данные проведенных исследований. В общем, умудряются убить сразу двух зайцев – и отработать тему перед заказчиками, и отчитаться перед официальным куратором.
В правительстве, как мы понимаем, до этой непрерывной детонации никому нет дела. Куда конкретно идут результаты исследований, также никого не волнует. И даже не волнует вопрос: откуда у ученых появилось дорогущее оборудование, на которое наше славное руководство страны совсем не выделяло денег?
Весь цимес в том, что правительство и не собиралось такие деньги выделять. Вообще! Мало того, перед учеными никто и не ставит конкретной задачи работать над этими проблемами. Главное, чтобы они не просили у государства лишних денег и вовремя засылали отчеты (то есть соблюдали форму, так сказать). И ожидать от правительства какого-то интереса к указанной научной теме не приходится в принципе, поскольку наши «Суперджеты» летают с благословения государства и в технологических прорывах, похоже, вовсе не нуждаются (если судить по официальной информации, то у них и так всё делается на высшем уровне). Понятно, что когда в воздух поднимутся самолеты с двигателями нового поколения, для «Суперджетов» наступит черный день. Но весь юмор здесь именно в том, что на инновационные программы зарубежных конкурентов преспокойно работают и российские специалисты – прямо в своих лабораториях. Да еще и отчитываются перед государством полученными результатами, оправдывая тем самым свою зарплату. Впрочем, отечественные авиастроители, судя по всему, по этому поводу совсем не переживают. Собственно, чего им переживать-то? Государство нашему авиапрому подкидывает денег в разы больше, чем западная компания перечисляет каким-то там академическим «очкарикам».
Кроме непрерывной детонации, в России есть специалисты, работающие по контракту с зарубежными институтами, занимающимися проблемой… термоядерного синтеза. Конкретно могу сказать, что наши новосибирские спецы вместе с немецкими коллегами работают над огнеупорным материалом для термоядерного реактора. В другом институте освоили технологию выращивания нелинейных LBO-кристаллов. Заключили контракт с французами, создали малое предприятие. Французы подбросили денег на необходимое оборудование (тоже дорогое, кстати). Судя по всему, кристаллы сплавляют за бугор. Спрос там на них достаточно высокий. Ведь, по сути – штучное изделие. Применяют их, в частности, в лазерной технике. Причем эти лазеры - благодаря особым свойствам кристалла - вполне могут использоваться (пока что в теории) для управления термоядерным синтезом.
Понятно, что российскому руководству весь этот термояд глубоко «до фени». Соответственно, и от работы наших ученых в этом направлении правительству РФ ни холодно, ни жарко. Достаточно посмотреть на нашего премьера, послушать его высказывания, как станет совершенно ясно, что человек этот совсем не в той форме, чтобы курировать столь серьезные вопросы. Поскольку большим российским начальникам понты прекрасно заменяют реальность, то особо погружаться в сложные научно-технические темы стимула у них нет. Карго-хороводы в этом плане не так обременительны - не только для бюджета, но и для начальствующих мозгов.
Довольно странно, конечно же, когда ученые на бумаге отчитываются перед государством за те исследования и направления, на которые само государство раскошеливаться совсем не намерено и, по большому счету, нашим большим начальникам на всё это глубоко наплевать. Мало того, государство даже не дает объективной возможности «пристроить» полученные знания и результаты на практике (в своей стране, разумеется). В этом, наверное, уникальность нынешней ситуации. Как бы мы ни относились к Советскому Союзу, но все-таки в те времена научные направления формировались под конкретные задачи. Ныне представители науки и представители власти взаимодействуют так, будто живут в совершенно разных мирах. Скажем, у нас есть институты, занимающиеся выведением трансгенных растений (проще говоря – ГМО). Они занимаются этим не один год и, как положено, отчитываются за проделанную работу и получают зарплату. При этом, как вы знаете, выращивание ГМО у нас недавно полностью запретили. То есть, ГМО запретили, а научную работу по трансгенам оставили.
Другой пример. В советское время были планы по выводу угольной энергетики на новый технологический уровень. Этим занимались целые институты и на такую работу выделялись деньги. Работа в данном направлении (по инерции) осуществляется и поныне. Так, ведутся исследования по использованию водно-угольного топлива (ВУТ) и ультратонкого помола угля (когда уголь начинает гореть почти как природный газ, не давая сажи и не требуя специальной «подсветки» угольных котлов). Ученые, естественно, получают зарплату, делают публикации, пишут отчеты, время от времени им выделяют государственные гранты (да-да). Но когда речь заходить о внедрении этих разработок, то государство показывает им большую дулю , как будто проблема внедрения – забота самих ученых, не имеющая к государевым мужам и вопросам развития страны никакого отношения… Почему так? Да потому, что заниматься реальной модернизацией угольной энергетики наше правительство не собирается вовсе. Отговорка простая – денег нет (как всегда). Так, по теме использования микроугля ученые получили категоричный отворот-поворот прямо от профильного министерства. Мол, отстаньте от нас, внедрения ваших разработок не будет. Тем не менее, правительство (в лице ФАНО) один хрен требует от института отчета, в том числе и по этой теме.
Конечно, для виду у нас принимаются всякие государственные целевые программы, принимаются законы, подписываются президентские указы. Но всё это происходит исключительно в целях организационного обеспечения карго-мероприятий. Президент-де подписал «прорывной» указ. Ура, товарищи! Слава президенту! А что на практике? Да ничего серьезного… Расслабьтесь.
Вот один показательный пример, связанный с той же энергетикой. Как вы знаете, в нашей стране электрическая генерация в основном обеспечивается крупными электростанциями мощностью от 25 МВт и выше. Сгенерированное электричество поставляется на оптовый рынок и уже оттуда через сетевые компании «заводится» потребителям. В настоящее время на оптовом рынке наметился явный перегруз. С сетями тоже не всё благополучно. По-хорошему, необходимо развивать региональные рынки электроэнергии, для чего придется диверсифицировать источники генерации. Например, за счет малых энергетических объектов, напрямую работающих на конечного потребителя. Один из путей – перевести небольшие тепловые станции на комбинированную выработку тепла и электричества. В США, например, этим вопросом озаботились еще с 1970-х годов. У нас правительство недавно как бы тоже озаботилось этой проблемой, предписав региональным властям обеспечивать газовые котельные электрогенераторами в ходе планового капитального ремонта.
Что получили на практике? Ничего. Котельные на местах ремонтируют, но в режим когенерации не переводят. Отговорка классическая: «денег нет». И как бы правительство ни пыжилось, котельную все равно запускают, поскольку оставить народ без тепла нельзя. Так и живем… По-старому.
Это я привел к тому, чтобы показать, как на практике у нас выполняются указы и постановления, якобы направленные на модернизацию. Причем, перевод газовых котельных в режим когенерации – процесс, давно уже испытанный во многих странах, ничего суперсложного и инновационного в себе не содержащий. И, тем не менее, в нашей стране он превращается в трудновыполнимую задачу в силу абсолютной неадекватности самой системы управления и засилья монополистов («выращиваемых» и поддерживаемых самим же государством). Что же тогда говорить о реальных инновациях, о внедрении чего-то принципиально нового?
Объясню, что внедрение любой разработки требует проведения НИОКР, когда технология отрабатывается на действующем объекте (по сути, осуществляется так называемый пилотный проект). НИОКР – вещь затратная. В рамках федеральных целевых программ (разбросанных по разным министерствам) на это дело вроде как предусмотрены определенные суммы. Проблема в том, что суммы эти – чисто символические (ну, а вы чего хотели?). Так, максимальный размер гранта, выделяемого на один НИОКР, составляет 20 миллионов рублей. И то – в лучшем случае, если вам сильно повезет. Обычно средний объем финансирования не превышает пяти миллионов. Чтобы понять порядок цифр, отмечу, что в США Департамент энергетики на программу «Чистый уголь» выделил ТРИ МИЛЛИАРДА ДОЛЛАРОВ. По нынешнему курсу это будет порядка 160 миллиардов рублей! Такую сумму правительство США выделило на разработку и внедрение одной конкретно взятой технологии, направленной на эффективное сжигание угля (отмечу, что данная технология уже прошла все тестовые испытания на двух действующих энергетических объектах).
Чтобы вы еще лучше представили масштаб цифр, укажу, что годовой бюджет российского института, занимающегося (в том числе) такими технологиями, не превышает 700 миллионов рублей (это со всеми грантами и хоздоговорами). Что такое каких-то 20 миллионов на НИОКР? Это примерно то же самое, как попытаться купить «Мерседес» по цене «Запорожца». Если выделять гранты такими микроскопическими объемами (а они и в самом деле микроскопические), то ученым и инженерам понадобится лет сто, чтобы «наскрести» нужную сумму на завершение всего объема работ. Чудес здесь не бывает, и обмануть природу никому не удастся.
Вот вам еще один пример. Не так давно, в связи с продуктовыми «антисанкциями», у нас в правительстве озаботились проблемой «продуктовой безопасности». Понятно, что на эту тему провели уже кучу мероприятий, наговорили с высоких трибун большое количество умных слов. Конечно же, был поставлен вопрос и о финансировании научной деятельности в этом направлении. Конкретно речь шла о развитии новых методов селекции современных сортов зерновых и картофеля. Здесь у нас зависимость от импорта колоссальная (впрочем – как и во всем остальном). И вот, одному институту, занимающемуся селекцией растений, пообещали аж целых… 80 миллионов рублей! Если у вас перехватило дыхание от этой цифры, то я вам скажу, что такая известная семеноводческая компания, как Monsanto, тратит на селекцию два миллиона евро… в день!
Да что там говорить! Например, бюджет одного только Стэндфордского университета превышает бюджет всей российской Академии наук. Недавно в печати приводились цифры о том, что китайская компания Huawei тратит на НИОКР в десять раз больше, чем у нас выделяют на ту же Академию.
Зададимся вопросом: почему наше государство разбрасывается какими-то символическими суммами, которые вообще не делают погоды и ровным счетом ничего не меняют, не ведут ни к какой модернизации? Всё очень просто: для нынешней власти все наши научные институты – всего лишь составная часть карго-культа. Когда разработчикам выделяют жалкие пять миллионов якобы «на НИОКР», то это действо надо понимать по аналогии с созданием дикими меланезийцами соломенного макета самолета. Ведь дикари занимались такими поделками отнюдь не ради развития авиации, а ради привлечения белых авиаторов. В российском руководстве существует схожая уверенность в том, будто маленькие бюджетные подачки, как я уже отмечал, должны-де «зацепить» частного инвестора.
У нас на самом деле верят в такие чудеса. В известной сказке Буратино закопал в землю пять золотых, надеясь, что из них вырастет чудесное дерево с золотыми монетами вместо листьев. То же самое мы видим в действиях российских руководителей, уверенных в том, что эти бюджетные крохи обладают тайной магнетической силой. И ничего другого делать будто бы и не надо: достаточно швырнуть горсть монет, как инвесторы слетятся на них словно голуби на пшено. И как бы на практике ни развивались события, у чиновников всегда будет повод сказать: «Мы поддерживаем развитие, мы поддерживаем инновации, мы выделяем на это деньги!»…
Во всяком случае, для выставочных шоу с хороводами вокруг девайсов такой «поддержки» вполне достаточно. А если кто-то из ученых выразит государству недовольство, то любой большой начальник может с чистой совестью отшить его примерно так, как однажды премьер Медведев отшил педагогов: «Ну вы же сами выбрали эту профессию, чего вам еще надо? Хотите денег – ищите другую работу». Применительно к разработчикам данная сентенция обычно звучит в несколько иной формулировке: «Ну, если вам так надо чего-то внедрять, ищите инвесторов. Чего от нас-то хотите?». Я сейчас ничего не выдумываю. Когда разработчики обращаются за поддержкой напрямую к государевым мужам (после форумов и парадов, разумеется), то им тут же дают понять, что «денег нет» и вообще, «это всё ваши проблемы». Как я уже сказал, представители науки и представители власти живут в разных мирах. И в мире больших начальников все проблемы давно решены…
Напоследок, чтобы еще лучше прояснить картину с отечественными «инновациями», приведу два примера, имеющих отношение к «флагману» нашего инновационного развития – государственной корпорации «Роснано».
Пример первый. В Новосибирске есть группа исследователей, занимающихся технологией производства тонкопленочных солнечных модулей на гибких подложках. Для этих целей ими был разработан принципиально новый газоструйный плазмохимический метод, позволяющий использовать для производства фотоэлементов малогабаритные установки. Попросту говоря – снизить затраты на оборудование, тем самым удешевив конечную стоимость продукции. Первые шаги были сделаны при поддержке Росатома (в тесном сотрудничестве с заводом НЗХК, входящим в структуру Росатома). Но после того как организацию возглавил щедровитянин Кириенко, данное направление было признано «непрофильным», и финансирование прекратилось. Тогда разработчики обратились в Роснано.
Теперь поясню, что означает «обратиться в Роснано»? Это означает, прежде всего, пару чемоданов всяких бумаг (кои ученые измеряют килограммами). В общем, два чемодана необходимых бумаг было собрано и отправлено в Москву. По логике вещей, «эксперты» Роснано должны были тщательно изучить эту партию документов. Время шло... Точнее, шли годы, а от госкорпорации – ни ответа, ни привета. Руководитель группы на каком-то мероприятии даже напрямую обратился к господину Чубайсу, но обращение ничего не поменяло. Роснано оказалось непоколебимой твердыней.
Кстати, параллельно наш «флагман инноваций» вложил деньги в предприятие по производству поликристаллического кремния в городе Усолье-Сибирское. Если не ошибаюсь, была закуплена американская технологическая линия. Завод, как и положено, был торжественно запущен и благословлен на самом верху. Правда, в это время в мире (благодаря китайцам) уже подоспели более совершенные технологии производства кремния, в результате чего цена на него на мировом рынке упала в семь (!) раз. Предприятие, разумеется, оказалось «в пролете», но на положении Роснано и ее «гениального» руководителя это совсем никак не отразилось.
И вот как раз в этот жаркий момент, когда новосибирские разработчики уже опустили руки, к ним приехали коллеги из… республики Казахстан и пригласили в Астану. Короче, их разработка благополучно перекочевала в казахстанский Центр плазменных технологий. Естественно, никаких документов в соседнюю республику наши ученые не засылали. В Казахстане о них узнали через публикации в Интернете. Узнали… и специально приехали к ним в Новосибирск.
Наконец, второй пример, почти эпический. Речь идет о печально знаменитом заводе «Лиотех», построенном под Новосибирском. В это детище Роснано, напомню, вложило 15 миллиардов рублей. Завод уже неоднократно банкротился, но всякий раз господин Чубайс каким-то чудесным образом возвращал его к жизни, чтобы тот… обанкротился заново. Последнее банкротство произошло прошлой осенью. Естественно, руководитель Роснано снова посетил предприятие, мало того, в паре с новосибирским губернатором Городецким исполнил ритуальный карго-танец, пообещав, что скоро на этом месте вырастет огромное инновационное чудо-дерево с золотыми листьями.
Тема «Лиотеха» мне особенно близка, поскольку, работая в мэрии Новосибирска, я неоднократно общался с прежним руководством предприятия. В ту пору перед ними остро стоял вопрос сбыта продукции. Точнее, дирекция искала способы впарить свой товар. Говорю «впарить», потому что в данном случае это самое подходящее слово. Напомню, что «Лиотех» выпускал литий-ионные аккумуляторы. В общем-то, вещь своевременная, нужная… Правда, здесь есть один принципиальным момент: аккумулятор этот был китайского образца, производимый из… китайских же комплектующих! Почему сие изделие преподносилось как российский «инновационный продукт», пусть останется на совести господина Чубайса. Надо ли было в производство китайских изделий вкладывать 15 миллиардов – вопрос, наверное, совсем не риторический. Самое смешное (в чём еще раз проявилась «гениальность» господина Чубайса как менеджера) было то, что заказать в самом Китае подобную штуковину было дешевле (если верить словам потребителей), чем покупать ее у «Лиотеха».
В общем, не в силах впарить российским потребителям свой залежалый товар, руководство завода решило выпускать полный комплект энергетического оборудования. Так, вместе с аккумуляторами продавать еще и инверторы. С этой целью спецы «Лиотеха» отправились (понятное дело!) в Китай – чтобы изучить соответствующее агрегаты. Но тут случилась закавыка. Китайцы, видимо, решили немного потроллить своих российских коллег, выдав им техническую документацию по инверторам на… китайском языке. Поскольку наши технари в китайском были не сильны, такое поведение компаньонов вызвало у них легкое замешательство. Конечно, они попросили документацию на английском, но, как мы знаем, Восток – дело тонкое… Учитывая, что через полтора года завод был объявлен банкротом, а руководство поменялось, стоит предположить, что китайский язык прежние руководители так и не выучили.
Показательно в этом случае следующее обстоятельство, совсем не лестное для наших «инноваторов». Как известно, Китай отличается тем, что активно тырит и воспроизводит западные разработки и изделия. В России решили пойти еще дальше, и стали тырить и воспроизводить китайские изделия… Производная от производной, так сказать.
Отмечу, что наличие под боком такого активного соседа оказалось некоторым российским хозяйственникам на руку. Например, у нас есть производители оборудования и инструментов, которые смекнули, что гораздо выгоднее всё это дело закупать в Китае, ставить свое клеймо и продавать как «отечественное» (в данном случае я совсем не шучу).
К слову. Не так давно руководство страны решило избавить российские предприятия ВПК от так называемой «импортной зависимости». История, в общем-то, известная. Руководителям оборонных заводов было велено переходить на «отечественные» комплектующие. Думаю, вы уже поняли, по какому пути может пойти наше «избавление» от импорта. Во всяком случае, запреты на закупки импортных станков сейчас именно так и обходят (по признанию директоров военных предприятий). То есть станок закупают за бугром, меняют клеймо и продают внутри страны как наш «отечественный» товар. Не исключаю, что с комплектующими будет та же история.
Вот на этой «оптимистической» ноте я и закончу. Думаю, умному достаточно, чтобы понять особенности нашего «инновационного развития».
Подписывайтесь на канал Руфабулы в Telegram, чтобы оперативно получать наши новости и статьи.
