Славянофилы VS Этнофутуристы
Доклад культуролога Анны Мальковой про мерянских футуристов занял первое место на научно-практической конференции "Массовая культура: синтез игры и разума" состоявшейся 28 апреля на кафедре теории культуры Московского государственного института культуры.
Сейчас в мире, с одной стороны, идет полным ходом глобализация, смешение культур и стирание границ между ними, попытка образования единой глобальной культуры с общечеловеческими глобальными ценностями. С другой – как реакция на исчезновение (или угрозу исчезновения) различных культурных традиций происходит процесс регионализации (традиционализации и архаизации), который выражается в росте интереса к традиционной культуре, к культуре собственных предков.
О способах выражения интереса россиян к своей истории, культуре и религии в рамках регионалистского движения и пойдет речь в данном докладе.
Автору доклада удалось немного побеседовать с основателем движения художником Андреем Малышевым-Мерянином и задать ему несколько вопросов. Один из них касался того явления, которое в исторической науке называется "славянской колонизацией". Его ответ:
- Да, мы считаем, что последствия славянской колонизации переоценены.
Во-первых, об этом свидетельствует антропология. Даже на взгляд непрофессионала антропологические типы населения постмерянской территории Верхнего Поволжья отличаются от балто-славянских территорий юго-западных и западных регионов России.
Во-вторых, об отсутствии массовой славянской миграции в последние годы начали говорить российские археологи.
В частности, за последние 30 лет группой под руководством академика Н.А. Макарова была проделана работа по картографированию древнерусских селищ в нашем регионе. И вот выясняется поразительная вещь: на период существования классической Древнерусской культуры укрепленных и не укрепленных поселений оказалось в 5 раз больше, чем курганных могильников, а для более раннего периода – в 9 раз больше. Н.А. Макаров пришел к убедительному выводу, что курганный обряд не был общепринятой нормой в нашем регионе Низовской земли (Залесья).
Этот вывод, однако, важен не только сам по себе. Для археологов советской школы всегда был очевиден факт: погребальные памятники славян - курганы, а финно-угров - грунтовые могильники. И если установлено, что население, погребавшее своих мертвых в курганах, составляет в Волго-Клязьминском междуречье подавляющее меньшинство, то это серьезный аргумент, подрывающий саму возможность "массовой" славянской колонизации.
Вывод вполне убедителен: к примеру, массовое переселение англов и саксов в Британию за всего каких-то сто пятьдесят лет оставило на британской земле 50 000 однозначно германских захоронений в 1500 могильниках, четко отличающихся от кельтских памятников того же периода.
Но следы славян в Ростово-Суздальской земле вовсе не так выразительны.
Утверждая, что основа великорусской культуры финно-угорская, мы учитываем тот факт, что историческое ядро великороссов сформировалось именно на территориях с преимущественно финно-угорским населением. Балто-славянское население приняло участие в великорусском этногенезе значительно позднее, после вхождения в состав Московии нынешних западных территорий России в 15-16 веках. И то, думаю, что в общую русскую массу население тех мест влилось еще позднее, фактически в советскую эпоху. Известно, что жители Смоленщины, Брянщины, Калужчины и западной Тверщины этнографически еще 100 лет назад были близки беларусам, а не центральным и северным великороссам.
Дальнейшее изучение археологических памятников нашего региона прольет на этот вопрос больше света.
Возникает, однако, вопрос: почему же, по их мнению, именно финно-угорское население послужило основой для формирования русского народа и культуры?
