Радикальные по-разному
Стоит прочитать в европейской прессе колонку про исламский терроризм, очень часто можно встретить следующую формулировку: «угроза исламского терроризма растет, но нельзя забывать также про левых и правых радикалов». Понятно, почему она употребляется постоянно – таким образом радикальные течения приравниваются друг к другу «на одной стороне», вне зависимости от идеологии. Это позволяет нивелировать разительную статистическую разницу между исламским экстремизмом – и всеми другими. Подобную политику преследует любая европейская пресса, не обязательно левая, которая не хочет, чтобы ее обвинили в исламофобии.
При этом век левого экстремизма прошел, а правого – еще даже и не начался. Левые движения сейчас – основной источник уличного насилия в толерантной Европе, это верно, но это насилие имеет открытый характер. Оно выплескивается на уличных демонстрациях протеста вместе с чувством толпы. Террористические акты со стороны левых были популярны во время Холодной войны (им вроде как было за что бороться), но затем сошли на нет – из-за эффективной работы полиции. Только иногда им удается какая-нибудь дерзкая точечная акция – вроде поджога БТР Бундесвера, случившегося пару лет назад.
Правый экстремизм никогда не имел четкой сети или периода особой эскалации. Европейской послевоенной истории действительно известна пара серьезных акций правых радикалов — но часто их участие напрямую доказать не удалось (так случилось после теракта в Болонье; впрочем, правых все же посадили). Акции NSU (национал-социалистического подполья), самое громкое дело по немецким правым радикалам в новом тысячелетии, происходили на протяжении многих лет и являлись скорее хорошо сокрытыми преступлениями, чем намеренными и запланированными. Все «экстремистские» случаи правых в суде являлись оскорблениями или дискриминацией — то есть не будучи связанными с насилием.
У правых в Европе нет ни склонности к радикализму, ни возможности его осуществлять. Они все (как и левые) «на пере» у правоохранительных органов. Впрочем, их устраивает деятельность в пределах своего сообщества, где они просто помогают товарищам по взглядам в их бытовой деятельности. Символ правого движения – это не пистолет или нож, а Stammtisch, стол для постоянных клиентов, – популярная немецкая традиция тут приобретает политический оттенок. Правые, как правило, ведут себя спокойно на демонстрациях, по двум причинам: желание укрепить имидж солидных и спокойных граждан; явное меньшинство по отношению к левым оппонентам.
Исламские террористы могут не иметь тех связующих нитей, по которым их можно вычислить. Они имеют большую мобильность и могут быстро прибыть для совершения террористического акта. Их статус пребывания может быть нелегален – тогда задача полицейских еще усложняется.
Нужно обращать внимание на передергивание фактов в европейской прессе. В ней искусственно завышается опасность левых и правых движений и занижается угроза исламских радикалов. Но, как, думаю, все со мной согласятся, политкорректность никогда не может служить оправданием для личной безопасности.
