16 ноября 2015

Компании и государства, кризисы и решения

Компании – они во многом как государства, разве что меньше масштабом и проще устроены. Впрочем, и размер и простота – вещи относительные, большая корпорация может быть существенно крупнее и сложнее небольшого государства. Если говорить об очень крупных системах, масштаба России, например, то компаний такого масштаба не существует. Пока что, во всяком случае. Но схожести гораздо больше, чем различий. Компании растут, развиваются, воюют друг с другом, бросаются в авантюры, теряют доверие, и конечно же, переживают кризисы, из которых выходят обновленными. Или же умирают.

Даже поведение работников в компаниях схоже с поведением людей в странах, особенно в периоды кризисов. Можно вспомнить, как в 90-х, на фоне тотальных невыплат зарплат, работники распускали обнадеживающие слухи: вот-вот выплатят долги, уже нашли деньги, говорят уже в банк поехали, вот-вот с колен встанем… И мозги работникам, компании тоже пытаются промывать, через насаждение корпоративной культуры и создание внутренней системы агитации. В крупных структурах есть своя «полиция», своя «разведка», своя «элита», которая также занята созданием коалиций и плетением интриг. В общем, все «как у больших». Даже жизненный путь компаний бывает схож с жизненным путем целых стран: компания Ritter, известная всем по шоколадкам Ritter sport, вместе с Германией, прошла и через лишения двух мировых войн, и через экономические сложности меньшего масштаба, дважды закрываясь, и иногда работала держась буквально на волоске.

Кризисы случаются. Причин много: как вариант, компания может «прохлопать» новый рынок. Времена изменились, а этого понять не смогли – как, например, в Kodak, «проспали» рынок цифровой фотографии. Или же, компания, особенно крупная, всегда тяготеет к некому «моральному разложению» и бюрократизации, когда текущие результаты становятся настолько важнее стратегии, что приписками занимаются чуть ли не все руководители, как например в Xerox конца 90-х годов прошлого века. Бывает, компания так увлекается расширением во все стороны, что перестает понимать, что вообще происходит вокруг. Например, в 80-х годах, компания Canon делала все, от пишущих машинок до микросхем (кстати, в компьютерах NEXT, которые пытался производить Стив Джобс, уволенный в то время из Apple, стояли чипы именно от Canon). А бывает, компания начинает просто очень много тратить на себя и своих работников. Как, в свое время, компания Samsung, пожизненно нанимавшая работников, имевшая огромный автопарк личных машин и даже содержавшая собственный корпоративный гольф-клуб.

Но жизнь сурова и безжалостна, неэффективность бьет по самому больному месту – по деньгам, и в итоге, компании вынуждены или что-то менять, или умирать. Масштаб практически не играет роли, нет компаний такого масштаба, которые не могли бы погибнуть, при всей их социальной значимости и былых заслугах. Крах компании Daewoo («Большая вселенная» в переводе) или «убытки века» в 99 миллиардов долларов потерь вследствие неудачного «слияния века» (AOL Time Warner) не дают повода к успокоению. Почему это происходит, как это случается, что «никогда такого не было – и вот опять!»?

Если посмотреть концептуально, «сверху», то причина одна – утрата адекватности в быстроменяющемся мире. Стратегическую деятельность очень любят уподоблять игре в шахматы – а что, тоже стратегическая игра. Дескать, сидят важные люди, двигают фигуры, «многоходовочки», «переигрывают» друг друга и так далее. И вот-вот победа настанет. Но это не совсем обычные шахматы. Мало того, что стратегические поражения бывают, а стратегических побед – нет, так как партия бесконечна. Так и правила постоянно меняются. Вы начинаете играть партию на доске 8х8 клеток, а через какое-то время, ваша доска уже 100х100 клеток, причем там появились какие-то новые фигуры, двигающиеся по своим собственным законам. Не было интернета – и вдруг он возник, изменив все происходящее. А потом – Big Data, Skype, социальные сети, робототехника, сексуальные меньшинства, искусственный интеллект, генная инженерия, криптовалюты и так далее. И все это – новые фигуры на постоянно увеличивающейся игровой плоскости. Сознание «игроков» перестает вмещать в себя новые вводные, видение размывается, и вот уже правая рука не ведает, что творит левая. Кризисы неизбежны. И это именно кризисы управляемости, когда ситуация выходит из под контроля.

Что в таких условиях, начинают делать руководители компаний? Надо понимать, что люди там неглупые, могущественные, но не гении в основной массе. А не-гений постарается изолироваться от изменений и попытаться удержать контроль над расплывающейся ситуацией. Появилась новая вводная – попытаемся контролировать и ее. Появился интернет – ограничим его использование, появились социальные сети – запретим их, гендерные взаимоотношения – запретим, частную инициативу запретим и так далее. Как ни странно, это самый логичный путь, так как это путь наименьшего сопротивления, осознавать и интегрировать изменения – куда сложнее и трудозатратнее. Но в какой-то момент, ситуация приводит к тому, что все больше и больше ресурсов уходит на контроль, и все меньше и меньше денег зарабатывается. Перемены становятся необходимыми. И чем раньше они будут инициированы, тем меньшей кровью удастся обойтись. Когда кризис еще не достиг фатальных стадий, хватает реорганизации, но чем больше пытаться удержать ситуацию под контролем, тем серьезнее возможные последствия, тем более явно начинает маячить перспектива банкротства и распродажи оставшихся активов.

Скрывать кризис долго не получается, как не получится долго воевать без штанов, еды и горючего. Поначалу, компании пытаются спастись от кризиса своими силами. Первым этапом, сокращаются затраты. Но компания, как и государство – сложная система, которая изо всех сил стремится сохранить стабильность внутренней организации. Сокращение затрат ведет в основном к сокращению зарплат рядовых сотрудников и увольнению самых дорогостоящих (как правило, самых толковых и нужных) работников. После таких «антикризисных» мер, ситуация на какое-то время стабилизируется, но вскоре, кризис начинает раскручиваться дальше – сокращение без реорганизации не работает. Практика показывает, что своими силами, тем более под руководством существующего начальства, из кризиса выйти практически нереально. Устранить собственноручно организованный кризис – все равно что провести самому себе хирургическую операцию. Такие случаи бывают, и это подвиг. Но далеко не массовое явление.

Когда ситуация снова ухудшается, начинается этап более радикальных изменений. На этот раз, бразды правления берут уже акционеры или владельцы, и меняют все руководство, вместе с привлечением специалистов. Здесь начинаются уже совершенно другие дела, с отрезанием всего, что мешает. Компания распродает, а то и раздает даром (продает за символический доллар) все непрофильные активы, сокращает персонал, отдает все лишнее на аутсорсинг. Но чего ради, только ли ради денег? Прибыльные активы тоже распродаются, как и неприбыльные. Если опять же посмотреть «сверху», концептуально, то логика становится понятна: компания избавляется от всего, что неспособна контролировать. То есть не то, на чем она не может заработать сейчас, а то, на чем она неспособна заработать в будущем. Сохраняются лишь те активы, которые компания способна контролировать. То есть, те сферы, где уровень разработок, технологий, знания рынков, каналов сбыта и всего остального, позволяет компании быть прибыльной в перспективе, в будущем. То, чем она способна управлять в усложнившемся мире. Исключения из этого принципа бывают тактические, но не стратегические. Жизнь заставляет отбросить все лишнее.

Если же мы посмотрим через эту призму на более масштабные процессы, то логика остается точно такой же. Никакое «наведение порядка» через «закручивание гаек» и политику запретов не способно что-то улучшить. Это лишь путь к усугублению кризиса. И чем позже «гайки» будут «раскручиваться», а режим регулирования ослабляться, тем от большего придется избавиться в процессе нормализации. Тем меньший объем «активов» государство будет способно контролировать на территории страны. Чем сильнее государство будет пытаться удержать «бразды правления» в своих руках, не ослабляя регулирование, не избавляясь от контроля «неприбыльных активов», таких как малый бизнес, «духовность» и прочих сфер, тем меньше у него шансов сохранить в будущем хоть какие-то сферы контроля.

По большому счету, сейчас существует только один вопрос: получится ли у государства в будущем, сохранить само себя, или же точка невозврата пройдена и относительно скоро мы увидим совершенно другие государства на существующей территории? Уже достаточно ясно, что процессы кризиса стали настолько масштабными, что от чьей-то конкретной воли и желания уже не зависят. Логика системы вообще не интересуется мнением конкретных людей, так как любая система это много больше, чем сумма людей, в ней задействованных. Сохранится ли хоть что-то, или остается только наблюдать, как происходит неизбежное? Поживем-увидим.