Неизбежная часть невозможного коммунизма
Жить в эпоху перемен не только жутковато, но и завораживающе. Существующие технологические, экономические и социальные тренды сплетаются в замысловатый узор, разглядывать который становится все более увлекательным занятием. И очень часто можно увидеть, что невозможное начинает казаться практически неизбежным.
Итак, что мы имеем уже сегодня? А сегодня мы имеем явный кризис пенсионной системы — число работающих уже не позволяет кормить постоянно растущую армию пенсионеров. В чахлой российской экономике это особенно сильно заметно, и пенсионный возраст скорее всего поднимут до уровня «у нас столько не живут». Впрочем, и у Запада здесь дела не многим лучше, о кризисе пенсионной системы говорят уже не первый год. Причин здесь несколько: это и снижение стоимости активов пенсионных фондов, и проблемы с демографией и старение населения.
Цивилизационные достижения Запада здесь становятся дополнительным источником проблем пенсионной системы. Рост эффективности медицины ведет к тому, что продолжительность жизни постоянно растет. Уже сейчас, 90 лет — почти норма, а 120 лет — в ближайших планах. Коллапс пенсионной системы в существующем виде практически неизбежен. Хорошо, если удастся отделаться снижением обязательств, но ситуация усугубляется еще одним фактором.
Сегодня мы имеем экспоненциальное развитие робототехники. Эта отрасль находится в самом начале своего взлета, но этот взлет обещает изменить всю экономику. Машины выдавят человека из большинства областей, где присутствуют т.н. задачи 4D’s: dull, dumb, dirty & dangerous — скучные, тупые, грязные и опасные. И этот процесс не остановить, как не остановить прогресс как таковой. Когда в дело вступают экономические интересы, а роботы однозначно ведут к росту эффективности производства, то запреты не помогут. Подавляющее большинство видов трудовой деятельности будет передано роботам. Скоро мы не увидим водителей, станочников, уборщиков, официантов, охранников, грузчиков, трактористов, доярок и много кого еще.
Оптимисты любят вспоминать начало индустриального века, дескать, для людей, освободившихся от тяжелого труда, найдется работа. Но ситуация к оптимизму не располагает — аналогичных изменений в истории еще не происходило. Производительность труда росла, но люди из процесса производства в таком масштабе еще не исключались, в отличие от ближайшего будущего.
Конечно, появятся и новые специальности, которые будут связаны с решением интеллектуальных и коммуникационных задач. Но во-первых, их будет не настолько много, чтобы занять освободившиеся рабочие руки, а во вторых, переучить водителя маршрутки в коучера или психотерапевта — задача из области неосуществимых. В результате мы увидим ситуацию, когда процентное соотношение занятых и безработных поменяется местами. Подавляющее большинство людей в промышленно развитых странах не будут иметь работы. Оплачивать пожизненные пособия такой массе людей большинство развитых государств не сможет. К коллапсу пенсионной системы добавляется разрушение всей системы социального обеспечения.
Это все не сильно пугает, пока мы строим воображаемые конструкции. Но представьте массу относительно молодых, здоровых и сильных, притом не очень образованных мужчин со своими женами, детьми и родителями без средств к существованию. От такой картины становится как-то не по себе. Это социальная бомба огромной разрушительной силы, которую придется «обезвредить». Иначе она рискует уничтожить все достижения цивилизации.
Система столкнется с вызовом небывалого масштаба: куда деть такое количество «лишних людей»? Притом, это нужно сделать так, чтобы эти «лишние люди» остались довольны, не стали «новыми луддитами» и не мечтали о революции? Раздача денег не поможет, а превращение экономики в «Собес» закономерно ведет к деградации. Идея организации глобальной войны и уничтожение всех «лишних» едва ли придет в головы какой бы то ни было вменяемой элите. Что делать?
Придется задуматься о хлебе и зрелищах, притом бесплатных, то есть создавать некое подобие коммунизма. Со зрелищами здесь все более-менее понятно: развлечения уйдут в виртуальное пространство. Люди будут «убивать» время своей жизни в компьютерных играх и многопользовательских мирах. Впрочем, об интернет-играх как средстве «утилизации» лишних людей нынче говорят почти не стесняясь. Сеть уже позволяет реализовать большинство базовых потребностей за исключением потребностей биологических.
А вот с хлебом насущным придется что-то решать, от собственной биологической природы просто так не уйти. Но здесь должен спасти прогресс: роботизация касается и сельского хозяйства, а генно-инженерные культуры и альтернативная энергетика способны снизить затраты до минимума. Обеспечивать всех желающих базовым набором продуктов питания станет реально. Альтернатива же здесь не просматривается.
В общем, коммунизм, как минимум пищевой, становится неизбежным, притом мы его скорее всего застанем. Не факт, что эта еда будет вкусной и разнообразной. И чтобы не вызывать классовой ненависти, так питаться придется всем. Впрочем, элитные рестораны и качественные продукты тоже останутся. Но будут ли они доступными для нас? Поживем-увидим. Нет никаких оснований верить в то, что коммунизм, как его видели классики, вообще случится. Но в какой-то мере, в рамках капиталистической экономики, он неизбежен.
