О Навальном, провальном и сваливании
Трудно представить себе в эти дни занятие более неоригинальное, чем писать о Навальном, и я поначалу принципиально не хотел этого делать. Но, видя очередной всплеск безосновательной эйфории и иных эмоций, торжествующих над разумом, вынужден таки вступиться за последний и вновь заняться неблагодарным делом — объяснением простых и очевидных вещей.
Прежде всего, «сенсационное» освобождение Навального (и Офицерова — вот кто, кстати, действительно вызывает сочувствие и симпатию, ибо человек попал, что называется, как кур в ощип, и при этом повел себя исключительно достойно и порядочно) — это, разумеется, никакая не «победа», не «результат массовых протестов» и не «испуг власти».
Представление прокуратуры, опротестовавшей изменение меры пресечения до вступления приговора в силу (обычно говорят «в законную силу», но в данном случае это слово едва ли уместно) было подано еще ДО начала «народного схода» в окрестностях Манежной. Олег Кашин вообще пишет, что адвокатам подсудимых предложили опротестовать заключение под стражу уже через два часа после приговора (с толстым намеком на положительный исход) — и лишь когда они толстому намеку не поверили, прокурорским пришлось, ломая традиционные роли, впрягаться в дело лично. То есть все это был заранее разработанный и разыгранный по сценарию спектакль, и не более чем.
Разыгранный, как водится у российской власти, убого и бездарно — и прокурорские выступили в смешной для себя роли, и полиция выдавливала и «винтила» протестующих как-то вяло, без огонька — но самого факта спектакля это не отменяет.
Зачем такая схема понадобилась? Ну банальнейший же прием, многократно использовавшийся и советскими карателями — прямыми предками нынешних — и их коллегами в других диктатурах. Называется — имитация расстрела (или иного способа казни). Человека на полном серьезе ставят к стенке/на эшафот/кладут заживо в гроб и закапывают в землю — а потом, в последний момент, объявляют: ладно, мужик, на этот раз это было понарошку, но ты понял. Царская власть, кстати — вегетарианская лишь на фоне дальнейшей коммунистической мясорубки, а на самом-то деле, как и всякая российская власть, весьма далекая от идеалов свободы и демократии — этим приемом тоже не брезговала, вспомним хотя бы дело «петрашевцев». Прием вполне действенный: тот же Достоевский «понял» настолько хорошо, что из оппозиционера превратился в ультраконсерватора и охранителя до конца жизни.
Насколько хорошо «понял» Навальный? Не уверен, что ему вообще пришлось «объяснять» — разве что слегка напомнить. Лично меня в этой истории с абсолютно предсказуемым приговором интересовало только одно — раскаивается ли он теперь в том, что предлагал Путину свое посредничество в деле предотвращения революции и гарантии безнаказанности в случае отставки? Судя по чуть ли не первому политическому заявлению, сделанному им после условного (до вступления приговора...) освобождения — нет, не раскаивается. Ибо заявление это было призывом больше не выходить на Манежную и не проводить несогласованных с режимом акций.
Конечно, защитники Навального скажут, что ему, как официально зарегистрированному кандидату в московские мэры, и не пристало призывать к «массовым беспорядкам». Хотя вообще-то именно по такой схеме — нарастающая волна массовых протестов, объединяемых фигурой популярного оппозиционного кандидата, «обиженного» властью — произошли столь нелюбимые Навальным успешные революции, «цветные» и не только. При этом «несогласованность» акций совершенно не означает, что надо жечь машины и бить витрины. Но если у Навального кишка тонка возглавить подобные протесты — он мог бы по крайней мере им не препятствовать. Однако увы, увы. Навальный, сделавший в свое время все, чтобы легитимизировать преступные лжевыборы 2011, теперь старательно оказывает ту же услугу Собянину.
Насколько последние события повысили электоральные шансы самого Навального? Несомненно, многие теперь проголосуют за него из принципа, кто-то — и по наивной неграмотности надеясь, что тем спасает его от тюрьмы (хотя на самом деле должность мэра не дает в России ни юридической, ни фактической защиты от ареста — примеров тому множество, самый свежий и наглядный — ярославский Урлашов). С другой стороны, найдутся и те, кто передумает голосовать за Навального — «зачем, если его все равно посадят». В любом случае, вопрос это чисто теоретический — очевидно, что победить ему не дадут ни при каком раскладе. И вернут туда, откуда только что выпустили, как только Собянин перестанет нуждаться в спарринг-партнере. Возможно — с некоторым сокращением срока за хорошее поведение. Не для того же они все это затевали, чтобы совсем уж выставить себя на посмешище, в самом деле.
Теперь что касается «массовых несанкционированных акций протеста». Можно было бы, конечно, сказать, что власть могла планировать что угодно, да по глупости своей в очередной раз облажалась и теперь сама пожалеет, что стала играть на обострение. Но и тут — увы. Во-первых, сколь-нибудь массовыми — до 20 тысяч, если верить вроде бы кем-то подслушанным переговорам ментов — протесты были только в Москве. В Питере — на порядок меньше, в остальных городах (в т.ч. с миллионным населением), где вообще что-то было — и вовсе десятки и единицы. Власть явно ожидала большего и худшего — и вздохнула с облегчением, лениво позволив части задержанных разойтись вообще без составления протокола. Напомним, что после лжевыборов-2011 все было куда серьезней и жестче — и все равно, в конечном счете, ни к какой победе оппозиции не привело. Во-вторых, как уже было сказано, тему закрыл сам Навальный. «Всем спасибо, все свободны.» В том смысле, разумеется, в котором можно быть свободным в России, где слово «свободен» — это эвфемизм посылания на три буквы.
Что делать во всей этой ситуации? Да известно что делать — недаром я это из Америки пишу. (Кстати говоря, несмотря на дежурные заявления об «озабоченности», сделанные послом США в России, нашу местную прессу — и наших политиков — куда более занимает отсиживающийся в РФ Сноуден, чем какой-то там Навальный.) В связи с этим, кстати, хочу прокомментировать позицию, встречающуюся и у старых диссидентов типа Новодворской и Подрабинека, и у мало кому известных «блогеров» (терпеть не могу это уродливое слово), которые не просто категорически отказываются от эмиграции сами (это, разумеется — их личное дело и право), а еще и позволяют себе чуть ли не хамские реплики в адрес тех, кто делает противоположный выбор (особенно когда речь не об обывателях, которым «можно», а об идейных противниках режима): мол, да как вы смеете бежать и жить там на свободе и в комфорте вместо того, чтобы остаться и умереть под Москвой! Ну то есть даже не умереть, а сесть вместе с Ходорковским, Алехиной с Толоконниковой, «болотными» узниками и, теперь вот, Навальным с Офицеровым! Они тоже могли бы сбежать и жить припеваючи, но они же остались! Прямо-таки удивительно, как старые антисоветчики повторяют заскорузлые штампы советской пропаганды о «крысах с корабля» и о том, что человек не должен жить для себя, а должен сложить голову в борьбе за счастье голосующих за Путина и Собянина голодранцев, как сказал бы булгаковский Преображенский. А какого, собственно, дьявола?
Путинский режим — как и всякая тирания — плох именно тем, что не дает жить нормальной жизнью, и целью вменяемого человека является обрести эту нормальную жизнь, а вовсе не бороться за нее и тем более не погибнуть в этой борьбе. Одно дело, конечно, когда выхода и выбора нет, деваться некуда, и остается только продолжать безнадежный бой до конца. И совсем другое — когда выход есть, и можно не пытаться голыми руками осушить тысячелетнее зловонное болото, а просто перебраться в более здоровую местность. И если кто-то мог уехать (заметим, что не все политзаключенные действительно имели такую возможность) и не уехал, а сел — он, при всем сочувствии к его страданиям, поступил, мягко говоря, неумно, и ставить его в пример, мягко говоря, не стоит. (Ну, разумеется, бывают еще рисковые игроки, надеющиеся повторить путь Манделы из тюрьмы в президенты, но это — случай отдельный.)
Это, конечно, не значит, что с путинским режимом не надо бороться — просто умнее всего наносить удары по врагу оттуда, где он не может тебя достать. Слава интернету и глобализации, в наше время это возможно. Не говоря уже о том, что каждый эмигрирующий — особенно если он является хоть сколько-нибудь ценным специалистом, да даже и просто налогоплательщиком — наносит ущерб Империи Зла уже самим фактом своего отъезда.
А быть камикадзе никто не обязан. И уж в особенности в такой безнадежной стране, как Россия.
