Некоторые мысли по вопросам образования
Мы начинаем публикацию переводов политических дискуссий, идущих в современной Европе. Первый — манифест современного сциентизма от Доминика Каммингза под названием «Некоторые мысли по вопросам образования и политических приоритетов», который наделал немало шума после своей публикации в Guardian в середине октября 2013. Всего «некоторые мысли» насчитывают 237 страниц, мы предлагаем ознакомиться с «введением» — его вполне достаточно для понимания, на каком уровне ведутся дискуссии об образовании в развитых странах, в то время как в России спорят о соотношении часов физкультуры, ОБЖ и патриотического воспитания.
Доминик Каммингз — специальный советник британского секретаря по вопросам образования Майкла Гоува, который уходит в отставку в конце этого года. В этом документе Каммингз обсуждает различные вопросы — начиная от математики, IQ и квантовых компьютеров до проблем парламентариев, бюрократов Уайтхолла и образовательной политики как таковой.
Несмотря на то, что мы понимаем некоторые системы достаточно хорошо, чтобы делать точные или статистические предсказания, наиболее интересные системы — будь то физические, психические, культурные, или виртуальные — являются сложными, нелинейными, и обладают свойствами, которые выводятся из обратной связи между многочисленными взаимодействиями. Исчерпывающие исследования всех вероятностных последствий являются невозможными. Доминируют непостижимые и непредвиденные последствия. Проблемы идут каскадом. Комплексные системы трудно понять, прогнозировать и контролировать.
Растущая часть человечества уже совершила частичный переход от а) небольших, простых, иерархических, примитивных, играющих с нулевой суммой племен охотников-собирателей, основанных на предрассудках (почти полное незнание сложных систем), имевших одинаковые цели, личный обмен и широко распространенное насилие, к б) большой, сложной, децентрализованной, технологической, рыночной культуре игры с ненулевой суммой, основанной на науке (более точные прогнозы и контроль в некоторых областях), в рамках которой есть разнообразные цели, безличный обмен, торговля, частная собственность и (примерно) равная защита со стороны закона. Люди совершили переход от нумерологии к математике, от астрологии к астрономии, от алхимии к химии, от колдовства к неврологии, от счетных палочек к квантовым вычислениям. Тем не менее, в то время как вожди наших предков разбирались в луках, лошадях и сельском хозяйстве, наши современные руководители (как и наблюдающие за решениями руководителей представители СМИ), как правило, не разбираются в вещах аналогично важных для нашего времени и зачастую менее опытны в управлении сложными организациями, чем их предшественники.
Образование большинства даже в богатых странах разнится от ужасного до посредственного. В Англии мало тех, кто хорошо обучен основам аналитического письма, математического моделирования или решения задач. Менее 10 процентов выпускников школ имеют за плечами формальное обучение таким базовым вещам, как показательные (степенные) функции, «гауссова кривая» («кривая нормального распределения») и условная вероятность. И менее одного процента были адекватно обучены тому, как «непостижимая эффективность математики» предоставляет нам язык природных законов и является основой для нашей научной цивилизации. И только небольшая часть от этого <1% затем изучает междисциплинарные вопросы, касающиеся сложных систем. Это множество имеет примерно нулевое пересечение с теми, кто является ответственными за принятие ключевых решений во власти. Как правило, у них [ответственных] плохое (или узкое) образование (даже элитные университеты предлагают курсы, которые, как предполагается, должны подготовить к принятию важных политических решений, но они явно недостаточны, а в порою даже вредны). Кроме того, они обычно работают в учреждениях, которые имеют гораздо более амбициозные цели, чем сможет когда-либо достичь их неработоспособный менеджмент, отобранный благодаря худшим проявлениям «обезьяньей политики» и вопреки тем навыкам, которые можно увидеть в редких успешных организациях (например, способность упрощать, фокусироваться и признавать ошибки). Большинство политиков, чиновников и советников работают, ознакомившись лишь с фрагментами философии, плохо разбираются в математике и науке (всего несколько депутатов могут ответить даже на простые вопросы теории вероятностей, при этом большинство уверено в правильности своих суждений) и не обладают достаточным опытом в управлении организациями со сложной структурой. Навыки и подход к решению проблем наших лучших математиков, ученых и предпринимателей почти полностью отрезаны от сферы принятия жизненно важных решений. У нас нет проблемы с «излишним количеством цинизма» — наша проблема это слишком большое доверие к людям и учреждениям, которые не годятся для управления.
Последствия становятся все более опасными по мере того, как рынки, наука и техника разрушают традиционные институты и усиливают наши развившиеся способности сеять физические разрушения и манипулировать чувствами и мыслями людей (в том числе, и подчас особенно образованных), посредством «информационных технологий». Наша хрупкая цивилизация уязвима перед большими потрясениями, а продолжение проведения человеческой политики в той же традиционной форме, что она имела в течение 6 миллионов лет эволюции гоминид — попытками добиться групповой сплоченности, процветания и силы ради господства над соседними группами в конкуренции за ограниченные ресурсы — сегодня может привести к гибели миллиардов. Нам требуются серьезные изменения в школах и университетах, а также в политических и других общественных институтах, как ради их собственного развития, так и чтобы помочь нам ограничить вред тех, кто, увязнув в нижеописанных процессах, гонится за мечтой о воинской славе, «за той притягательной радугой, которая возвышается в потоках крови».
Мы представим несколько идей, главным образом рассчитанных на 15-25 летних, с целью формирования того, что физик Мюррей Гелл-Манн назвал «Одиссейским» образованием, синтезирующим: а) математику и естественные науки, б) общественные науки и в) гуманитарные науки и искусство, сводя их в сырое, междисциплинарное, интегративное мышление. Такая программа должна объединить такие курсы, как Big History Project, «Физика для будущих президентов» Беркли (или эквивалент по математике профессора Тимоти Гауэрса ) с лучшими образчиками гуманитарных наук; добавить новые навыки, такие как программирование, а также профессиональную подготовку в области управления сложными проектами с использованием современных инструментов (например, на основе агентского моделирования). Университеты должны развивать альтернативы Политике, Философии и Экономике, такие как Древняя и Современная история, Физика для Будущих Президентов и Программирование. Нам требуются лидеры, которые равно разбираются в Фукидиде и статистическом моделировании, читавшие и «Братьев Карамазовых» и «Кварк и ягуар», способные как прочувствовать «Ким» Киплинга так и преуспеть в Good Judgment Project Тетлока. Одиссейское образование будет сосредоточено вокруг самых крупных и самых важных проблем, будет объяснять связи между ними для развития способности к синтезу. Предложенный подход базируется на семи широких областях с большими, широкими целями.
1. Математика и сложность (комплексность). Решить Задачи Тысячелетия, совершенствование прогнозирования поведения сложных сетей.
2 . Энергия и пространство. Повсеместная дешевая энергия и открытие пространства для науки и торговли.
3 . Физика и вычисление. Исследования за пределами Стандартной модели физики элементарных частиц, улучшение материалов и компьютеров, цифровое производство и квантовые вычисления.
4 . Биологическая инженерия. Понимание биологической основы личности и мышления, персонализированная медицина, вычислительная и синтетическая биология.
5 . Разум и машины. Количественные модели ума и машинного интеллекта.
6. Научный метод, образование, подготовка и решения. Модель Нильсена о децентрализованной координации научной аналитики («научная социальная сеть, которая обращает внимание учёных туда, где оно имеет наибольшую ценность»); более амбициозное и научно-обоснованное персонализированное образование; обучение и инструменты, которые заметно усовершенствуют процесс принятия решений (например, агентское моделирование).
7. Политическая экономия, философия, избежание катастроф. Замена для неудавшихся экономических идей и традиционной политической философии; новые институты (например, новая система государственной службы и международные институты, DARPA (Великобритания) и TALPIOT (невоенной), децентрализованные службы здравоохранения).
Такое образование сможет взрастить синтезаторов, обладающих 1) грубым, но полезным пониманием взаимосвязей между крупнейшими проблемами, основанным на междисциплинарном восприятии сложных систем , 2) невозмутимым мужеством Фукидида, позволяющим смотреть в лицо реальности, включающей свои собственные ошибки и мотивы; 3) способностью принимать наилучшие решения и быстро адаптироваться к неудачам, 4) эволюционистским взглядом на сложные системы и общественные институты (вместо обычной картезианской перспективы «вождей племени») и 5) способностью формировать новые институты, действующие как иммунная система, которая повысит шансы избежать, выжить и ограничить урон от неизбежных бедствий.
В политике сложно не сбиться с курса. После 1945 года Дин Ачесон язвительно заметил, что Британия не смогла найти свою пост-имперскую роль. Мы предполагаем, что эта роль должна заключаться в том, чтобы стать лидирующей страной в области образования и науки: Перикл описал Афины как «школу Греции», а мы могли бы стать школой мира. Кто знает, что будет с политической культурой, если одна из партий сделает образование и науку своей главной миссией, и, тем самым, изменит природу людей, стоящих во главе, изменит то, как они принимают решения и расставляют приоритеты. У нас уже есть фора, но нам не хватает концентрации. Достигнуть значительных улучшений в области образования легче, чем решить многие другие большие проблемы, и эти улучшения будут способствовать решению других имеющихся проблем. Прогресс может стимулировать развитие институтов, основанных на игре с ненулевой суммой и глобальном сотрудничестве — они стали бы альтернативами традиционной политике и уничтожению конкурентов. Тем не менее, распространение знаний само по себе представляет риск и не может устранить неравенство в богатстве и власти, которое частично создано неравномерно распределёнными наследственными характеристиками.
Еще 234 страницы подробностей по ссылке.