Мимо-социализация
Мы давно не верим в сказки. Не верим в честных гаишников и добропорядочных депутатов. Зато верим в искренних учителей и врачей, ежедневно совершающих подвиг во имя общественного блага. Но если вдуматься — чем эти сферы фундаментально отличаются от любых других медвежьих услуг, назойливо предоставляемых нашим государством? Несомненно, попадаются приличные учителя и врачи — их примерно столько же, сколько честных гаишников и вежливых паспортисток.
Отечественная армия ведь тоже когда-то была окружена почетным ореолом «защиты родины», но глаза открылись, и теперь она справедливо считается узаконенным рабством. Между понятиями «армия» и «груз 200» давно установилась прочная связь. Однако общество продолжает охать от новостей об учительской жестокости и врачебной халатности. А кто сказал, будто выпускники «медов» и «педов» должны лучше заботиться о своих подопечных, чем выпускники офицерских училищ? Скоро ли откроются глаза?
Школьное образование, и почему в России его нет
Поговорим конкретно об образовании. В 19-ом веке случилась Промышленная Революция. Развитым странам понадобились легионы квалифицированных рабочих для обслуживания сложной техники, и столько же обученных клерков для обеспечения сложных капиталистических отношений. Скорейшее внедрение массового образования было одним из секретов экономического успеха того времени (наряду с развитием производства и протекционистскими таможенными тарифами).
В большинстве случаев главным инвестором в образование выступало государство — проект был огромный, почти как коcмическая программа в наши дни. На заре 20-го века в России насчитывалось 27 процентов грамотных (перепись 1897 г.), а к началу Первой мировой войны Империя сумела выйти на уровень Японии 1868-го года — грамотной уже была половина населения. Можно пофантазировать, каким могло бы быть имперское всеобщее образование (скорее всего, консервативным — с раздельным обучением и обилием Закона Божьего), но окончательно создано оно было в Советском Союзе.
Советский Союз проводил индустриализацию методом «большого толчка» — жесточайшей эксплуатации ресурсов (особенно людских), руководимой из единого центра согласно долговременному плану. Результатом стали тысячи крупных предприятий. Но вскоре выяснилось, что система содержит фундаментальную ошибку (есть даже специальное понятие misindustrialization — ложная индустриализация). Лишенная рыночных стимулов индустрия производила огромное количество никому не нужного хлама, расходуя впустую ценные ресурсы. По итогам, заводы обратились в прах, а страна вернулась к тому, с чего и начинала — к торговле сырьем.
Но еще более важно — «производство людей» в СССР было точно таким же. Смотрите сами: отсутствие спроса на конкурентоспособную продукцию приводит к отсутствию спроса на качество ее производителя, что нивелирует спрос на качество его образования. Если продуктом советского машиностроения был хлам на четырех колесах, то продуктом советского образования был такого же качества работник. И никто не имел стимулов для развития.
Распределение, впрочем, было неравномерным. В советской школе хорошо натаскивали на решение задач (математика, физика). Ведь от этого, в конечном итоге, зависело качество обслуживания ВПК — здесь СССР был вынужден поддерживать соревновательную форму, ради собственного выживания. Все остальное представляло собой сплошную черную дыру, стыдливо прикрытую набором пустых идеологизмов.
Мимо-социализация
В действительности же советская школа имела одну важную функцию — прививала детям развитые навыки интриганства и лицемерия. Будущее школьника зависело от того, насколько рьяно он заучивал бессмысленные идеологизмы и демонстрировал ритуальную лояльность государственным символам. Общественные организации являлись таковыми лишь по названию, а по сути представляли систему беспрекословного подчинения старшим. В этой системе романтики-правдорубы получали по голове государственной дубиной. Зато те, кто быстро усваивал циничные правила взрослых игр, делали карьеру в пионерии, комсомоле и имели шанс пополнить ряди советской номенклатурной элитки (отбор в элитку по принципу умения изображать лояльность вышел боком в 91-ом году).
По возвращению к дореволюционной практике торговли первичным продуктом, ВПК оказался не нужен. С ним пошли на убыль и задачки. Остального толком не было. Что же осталось в школе? Наверняка все слышали о загадочной, но крайне важной «социализации». Это такой эвфемизм для навыков лицемерия. Раз львиную долю бюджета Россия получает от продажи ресурсов — значит, вся наша экономическая жизнь построена вокруг перераспределения средств. Что противоположно индустриальному обществу, которое вращается вокруг создания и производства — то есть, приумножения богатства.
В экономике перераспределения ресурсы конечны. Главное — урвать кусок побольше и укусить конкурента побольнее. Темные навыки «эмоционального интеллекта» (обман, подхалимаж, лицемерие) оказываются наиболее ценными. А интеллект аналитический бездарно сливает естественный отбор — ведь даже если вам удастся создать нечто новое и полезное, вас смогут ограбить более «социализированные» особи (что сейчас происходит с Павлом Дуровым). Такие навыки можно назвать mis-socialization — ложной социализацией. Ну или «мимо-социализацией» (вольный перевод, игра слов).
Так что, все происходящее ныне с «лучшим в мире образованием», в виде укрепления «православно-патриотического воспитания» в ущерб физике с математикой — это не заговор, а дальнейшая адаптация к экономическим условиям. Если раньше лояльность изображали плясками перед красной тряпкой, то теперь плясать приходится перед мироточащей иконой Национального Лидера. Что же еще, как не «православный патриотизм», научит детей лицемерить, врать и угождать начальству? Много ли физиков вы видели в Государственной Думе? А вот православных патриотов там каждый первый.
Что же делать?
В 19-ом веке школа забирала сельского звереныша из мира коровников и навоза, делала из него человека, помещая в мир великой мировой культуры. В современной российской школе происходит обратное. Городского ребенка из богатой информацией среды (книги, интернет) забирают в информационное гетто, где люди с интеллектом амебы и характером гадюки пытаются его чему-то «научить» по методикам 30-летней давности. При этом, российская школа является конвейером своеобразной «социализации», по итогам которой люди получают навыки конформизма и подковерной борьбы, полезные в наших широтах. Но напрочь теряют навыки сотрудничества и самоорганизации, полезные во всем остальном мире. Недаром русская община во всех странах является наименее организованной, уступая даже африканцам. А про общественные организации в самой России даже говорить не приходится — их нет (те, что есть — такая же фикция, какой был комсомол).
Как сделать из российской школы нормальную? Это давно перестало быть вопросом косметических реформ, правильности введения ЕГЭ или уровня зарплат школьных надзирателей. Это такой же «космический проект», каким было создание массового школьного образования с нуля в 19-ом веке. Образцом могли бы послужить системы Финляндии и Южной Кореи (они заняли первые места в независимом исследовании The Learning Curve) — они тоже создавались государством в порядке «догоняющего развития». Но эти страны — производители, где есть запрос на качественные людские ресурсы. У нас же большинство родителей согласны с тем, что основная функция школы — не образовательная, а воспитательная. Главное — это «социализация», «закалка характера» и прививка лояльности к групповым символам. Основы выживания в пирамиде перераспределения.
На индивидуальном уровне альтернативу могло бы создать частное образование. Но запрос на него может обеспечить лишь многочисленный средний класс — способный оплатить частную школу, но не способный отправить отпрысков за границу. Альтернативой также является домашнее обучение. В США его облюбовали те, кому не нравится теория эволюции, геология и тому подобные расхождения с Библией (83% американских родителей объясняют хоумскулинг религиозными и моральными причинами). Но в России опять парадокс: в наших условиях хоумскулинг — это не побег из модерна в архаику, а наоборот — одна из немногих возможностей обеспечить ребенку нормальное, современное образование.
Но система решила пойти в Крестовый поход и на хоумскулинг, прикрывшись интересами «детей алкоголиков». Представьте, как чувствовали бы себя российские правоохранители, если бы им даже изредка приходилось конкурировать с каким-нибудь частным агентством Пинкертона, которое работает в разы эффективнее? Вот и системе образования это не нравится. Будучи механизмом по распилу миллиардов общественных средств, система совершенно не желает меняться — проще запретить конкурентов, даже самых символических.
