А кто еще там с ними был?

Похожий по смыслу, почти что «бастрыкинский» вопрос задает любому из нас Фейсбук при некоторых переносах иллюстраций. Генерирует, естественно, автоматически, что бы ни запечатлело фото — дружескую ли тусовку, бегемота в болоте или вовсе какой-нибудь Квадратный Ватник.

На тусовки я теперь заглядываю нечасто и без документальных свидетельств о них, как правило, обхожусь. Потому недавно, когда ставил у себя скриншот с одухотворенным, раздумчивым ликом нового Русского Героя (qui est Valera aujourd’hui) и уверениями, что-де за безвинного страдальца неминуемо ответит ублюдок Обама, подслеповатый мелкий шрифт: «Кто был с вами?» зацепил сознание, можно сказать, впервые.

На сей раз не улыбнуло, однако. Как-то даже передернуло.

«Здесь вам не тут»

Та же самая формула — кто кого, в коем месте и сколько раз? — вторит долгому шарлистско-шариатскому эху из русскоязычных уст «ашугов-исказителей» традиционного левого дискурса.

Популярный киевский блогер Константин Дорошенко, чей пост отмечен в дайджесте Русской фабулы от 10 января, настаивал:

«Франкофонная колонизация сравнима с преступлениями нацизма. Цивилизаторы... несли, кроме стеклянных бус, кровь, грабеж, отрезанные за плохое прилежание кисти детей, размозженные гениталии мужчин, бунтовавших против эксплуатации, изнасилования и издевательства. Почитайте Пьера Гийота, Джозефа Конрада, Марио Варгаса Льосу... Мы живем в секулярном обществе и имеем право смеяться над всем, что считаем смешным. Но и обязаны признавать право других культур и народов быть такими, каковы они есть. «Мы здесь, потому что вы были там», — говорят арабы и африканцы в Париже и Брюсселе.

Тут же следом вступил калибр потяжелей: известный журналист-историк Владимир Абаринов с оперативными ремейками сразу в Фейсбуке и на «Гранях» своих статей девятилетней давности, когда в предместьях Парижа разгулялись в особо крупных размерах арабские люмпен-пролетарии.

Мусульмане в Европу не понаехали. Они уже 13 веков как европейцы. У нас с ними и общая история, и общая культура. Европейцы горячей водой мыться не умели, пока не увидели, как это делают мусульмане...
В Германии турок даже в пятом поколении не становится немцем. Во Франции араб остается арабом. В Национальном собрании Франции — стране, где мусульмане составляют 10 процентов населения, — среди 577 депутатов нет ни одного мусульманина. Ни одного нет в итальянском парламенте, в бундестаге — один на три с лишним миллиона единоверцев. И только в британском парламенте мусульман более двух десятков, есть они и в палате лордов, и в правительстве. Зато в тюрьмах мусульманское «представительство» куда выше.

И славный итог всех разоблачений, тоже в Фейсбуке. Здесь от ссылки воздержусь: писал ведь не тролль, не бот — вполне себе независимый мыслитель из приуральской зоны родимой Евразии. Просто «слушал имеющий уши, думушку думал свою»...

Убийство за карикатуры — это, конечно, средневековье. Только кто в этом средневековье оставил мусульман? Сначала европейцы не давали им естественно развиваться бесконечными Крестовыми походами, резней и грабежами, прикрываясь именем своего бога. Затем тупо колонизировали (у тех же французов был Египет, Каир, Алжир), выкачивали ресурсы, то есть опять грабили, прикрываясь уже правом более сильного. Теперь, опираясь на историческую память (мусульмане люди второго сорта), но, прикрываясь уже свободой слова и новыми ценностями «просвещенного» западного мира, западный мир продолжает глумиться над мусульманами. И при этом возмущается, что реакция на глумление средневековая: а почему они не идут в суд? Потому что суды такие.

Что ж, не пройтись ли и мне стежками-дорожками публичного просветительства по следам этих авторов? Квалификация, небось, не ниже, чем у любого из них.

Итак, в порядке поступления.

Жесть черненая

Список рекомендованной литературы с Пьером Гийота во главе, честно говоря, озадачил. Я, во всяком случае, совсем не уверен, что начинать знакомство с темой стоит именно с его произведений. Кто сделать этого еще не успел, тот может со спокойной совестью ограничиться единственным абзацем справочной статьи: сразу многое становится ясно. От себя добавлю, что его весьма специфичные сюжеты могут, конечно, восприниматься как некое аллегорическое «посвящение алжирской войне»; да только живут и действуют в них не алжирцы, не конголезцы, даже не этнические франкофоны. Но всё больше упомянутые части тела; а у них, равно как и у преступников в том же левом дискурсе, национальности просто не бывает.

Конрад и Варгас Льоса — эти да, написали каждый по роману о Конго, большой стране с богатой историей. Вот уж там кто только не побывал, начиная с арабских (!) работорговцев, еще в IX веке гонявших невольничьи караваны от Катанги до Занзибара. Впрочем, отловом на местах и первичной, так сказать, сортировкой товара сами купцы занимались больше ради удовольствия «руку правую потешить». Куда серьезней усердствовали во имя своей порции вожделенных бус многочисленные колонны национал-предателей — царьков племенных объединений, общинных вождей и колдунов.

Позже, под европейцами, вся жесть со стеклярусом развертывалась в похожем духе. Если с чем сравнивать жизнеустройство бывших африканских колоний, так вернее будет не с нацистской оккупацией, а с нашей несокрушимой и легендарной позднесоветского, затем суверенно-демократического образца.

Патологические садисты и некрофилы, конечно, встречаются где угодно. Но колония — она не только в Африке колония; бывает еще и «внутренняя», московско-ордынская колонизация.

И вот, стало быть, строят отцы-командиры с утречка личный состав на плацу, намечают тактические задачи в оперативном пространстве от забора до обеда, а перед отбоем, покинув казармы на произвол прикормленных срочников-«дедов», отправляются по домам квасить, отсыпаться или высасывать из пятерни бизнес... виноват, планы боевой подготовки.

Ну а истый джентльмен, чиновник или плантатор, — он, думаете, станет пачкать свой любимый пробковый шлем в кровище собственноручно оторванных гениталий и детских пальчиков? Или хотя бы лично отдавать распоряжения: мол, в понедельник оприходуем за нерадивость столько-то негроединиц, во вторник еще полстолько?

Да ни в коем разе. Для него естественно препоручить грязно-кровавую рутину туземным или приблудным ils-sont-valeras, нанятым за медные деньги и экипировку, за необходимую как воздух выпивку плюс кое-какие еще поблажки.

Из подобной среды в основном и вырастал становой хребет национал-суверенных элит после того, как хозяева, охладев к нелегкому бремени белого человека, стали массово отчаливать восвояси. В Африке плоды цивилизаторских трудов оказались особенно эфемерными: вожди и начальники просто меняли подкармливающую руку. Стремительно «архаизировались» даже те, кто вроде бы уже освоил европейские ценности и правила.

Например, покойный Жозеф Мобуту, приемный сын и воспитанник католических миссионеров, бессменный национальный лидер бывшего Бельгийского Конго в течение 30 лет. За годы мятежей и войн на территории совершенно естественно развивавшейся страны (один из тогдашних лозунгов самобытной духовности гласил: «Снимай пиджак!») погибло, по некоторым оценкам, до 5,5 миллиона человек. А изнасилований с издевательствами там до сих пор случается по 400 тысяч ежегодно.

Право, самым злобным франкофонам вкупе с германоязычными фламандцами и разными прочими гордыми бриттами не снился этакий размах.

Зеркало Европы и кривые... рифмы

О том, что мусульмане — точнее, арабы с берберами или же маврами (последнее в переводе с греческого означает просто-напросто черноту) обосновались на ПМЖ в Европе еще тринадцать веков назад, коллега Абаринов сообщил вполне корректно. И неудивительно, что опытный историк не стал упоминать деталь, которая уж давно признана выдумкой средневековых хронистов, но парадоксальным образом на идею исламской сакральной исконности могла бы сработать как ничто другое.

Согласно этому преданию, учтивых человечков, обожающих зеленый цвет, пригласили на южный полуостров сами тамошние жители. Государство вестготов в Иберии после потери законного короля погрузилось в хаос, и якобы одна из партий местной элиты, проиграв другой борьбу за престол, сговорилась с эмиссарами Дамаска.

Известно, однако, что арабский военачальник Тарик поначалу собирался без затей поживиться, чем придется, у соседей, но увидав, какой бедлам творится за проливом, впоследствии получившим его имя, провозгласил: «Андалус наш!». Любопытно, что и там высокое начальство первым долгом предупредило, чтобы его ни в коем случае не вмешивали в эти дела, и только лишь убедившись в успехе авантюры, поменяло официальную точку зрения.

Самые упрямые пассионарии из вестготов перебирались к северу, где вскоре укрепили собою парочку довольно захудалых карликовых королевств...

Но в этой точке условная историческая параллель чудесным образом превращается в полный перпендикуляр. Именно Астурия с Наваррой, признанные и поддержанные христианскими собратьями, начали реконкисту — строительство будущей великой державы.

К концу XV столетия пал последний эмират, и мавров в Испании почти что не осталось. Мусульман неарабского происхождения к тому времени на полуострове не обнаруживалось вовсе.

В итоге «историческими европейцами» так и не смогли сделаться ни арабы, ни турки-османы, как раз в годы заката Гранады навалившиеся с противоположного, юго-восточного конца. Главная загвоздка оказалась вовсе не в длительности «прописки», но в религиозном разделении на своих и чужих. Между понятиями европеизма и христианского мира в ту эпоху стоял знак равенства.

Ведь, скажем, мадьяр, понаехавших в середину Европы откуда-то из уральских предгорий лет на двести позже мавров, она приняла в семью вовсе без сколь-нибудь ценного «приданого» и чуть ли не назавтра. Как только свежие пришельцы стали массово обращаться в Христову веру.

А уж подлинная история горячего водоснабжения, на которое будто бы мусульмане открыли глаза неотесанному Западу, подавно не имеет ничего общего с тезисами г-на Абаринова, явившими urbi et orbi некое странное, полумистическое сюжетное сродство с этим вот шедевром россиянского троллинга — только сработанными, в отличие от него, тяп-ляп.

Еще пару веков после краха pacis romanae жители бывшей империи с удовольствием мылись в уцелевших термах. Когда же потребовалось обновлять ветхое оборудование, — оказалось, не помнят уже, как и отчего работали столь мудреные вещи. Короче, просрали полимеры: положение, до боли знакомое сегодняшним счастливым обладателям роботизированной тачанки и системы ГЛОНАСС.

В реальности заслуги ислама по части научно-технических и культурных благ сводятся к тому, что арабы завезли на обносившийся Запад, кстати, как раз из присвоенных ими провинций Византии — другой части того же европейского мира (а еще из Персии и Индии) некоторую ценную литературу и документацию. Толково ею пользовались, многое доработали сами, но каких-либо революционных прорывов не совершали.

Однако сегодня, быть может, делегатов бедненького Юга европейцы специально не пропускают в высокие законодательные собрания, чтобы вместо этого тысячами бросать за решетку? Здесь, дескать, мы, а вам — вон туда?

Прежде чем такое принимать на веру, давайте прикинем одну догадку. Во Франции и Италии большинство мусульман родом из Магриба, прославленного в аутентичном арабском фольклоре главным образом своим искусством «злого волшебства и хитрого колдовства». Шутка, само собой; а если всерьез, то с демократией на родине арабских весен вечно не одни, так другие сложности.

В Германии это главным образом левантинцы, «дети Ататюрка». У того, конечно, отношения с парламентаризмом были тоже неоднозначные, но они, бесспорно, имели место. А вот в Англии преобладают выходцы из бывшей Британской Индии, усвоившей парламентские принципы раньше и эффективнее всех других колоний.

Интересы и тактика у всех этих людей, как можно предположить, неодинаковые. Кому же, спрашивается, здесь выпала роль зеркала, незатейливо отражающего водруженный перед ним объект, а кому — этой самой, хронически оскорбленной данности? (От цитирования второй половины русской поговорки политкорректно воздержусь.)

Ярость и гордость в прокисшей лапше

Напоследок краткий экскурс в фактографию историко-культурных обид.

«Бесконечные» крестовые походы в Святую землю христиан длились от первого до последнего дня 195 лет. На пике их успеха вся захваченная территория умещалась в пределах нынешних Израиля и Ливана вместе с двумя мелкими сирийскими и одной турецкой провинцией. В остальном пространстве Ближнего Востока ареал устойчивого развития по исламскому пути практически не отличался от сегодняшнего.

Пиренейский полуостров в начале VIII века занимал примерно восьмую часть тогдашнего христианского мира. Почему, интересно, дата отплытия Колумба в первое путешествие — 1492 год — так точно совпала с полным завершением реконкисты? Ведущие страны субконтинента свою оптимальную стратегию развития видели в заморской торговле: иные возможности экспансии оказались серьезно ограничены по множеству причин. Между тем выход во внешний мир блокировали сразу с трех сторон другие «исконные европейцы». И вот западный барьер наконец рухнул, южный тем самым утратил непроницаемость. А восточный не только не уступал, но полз всё дальше; надежно остановить его удастся лишь спустя 200 лет. Потому, в частности, для возобновления связей с Индией был выбран не просто непрямой, но совершенно неизведанный путь.

Арабы «здесь были» общим счетом 781 год: ровно в четыре раза дольше, чем крестоносцы у них.

Дальше — еще интереснее. Турки-османы приступили к завоеванию единоверцев на юге и юго-западе около 1500 года и окончательно ушли оттуда полтысячелетия спустя. Но еще до них благополучию этих земель сильней всего повредили язычники-монголы с примкнувшими к ним кипчаками и туркменами. Правда, с леволиберальных позиций жупел совсем никудышный: люди они были, бесспорно, мужественные, но далеко не «белые» и даже нисколько не образованные.

Собственно, с тех самых пор и стал стремительно тускнеть блеск арабского мира; началась его вторичная варваризация, в отличие от Европы темных веков не то что не преодоленная по сей день, но раздутая уже до просто фатальных размеров.

Европейские колонизаторы, отнявшие владения у османов, распоряжались в мусульманских странах где 130 лет, как в Алжире, где всего лишь 25, как в пространстве от Алеппо до Басры. Не факт, что с тамошними жителями эти господа обходились намного хуже, чем турецкие братья-магометане.

Для разрушения колониальной системы гораздо эффективнее постарались США, чем даже Советский Союз с его «национально-освободительными» маниями. К дурному же обращению с чисто конкретной исламской гордостью американцы и подавно причастны ничуть не более, чем к отвоеванию Гроба Господня.

* * *

Так неужели до сих пор всё еще не квиты? Не хватит бередить заемную «горькую память», когда своей вдоволь, не говоря о текущих впечатлениях?

Вопросы, разумеется, не к самобытным евразийцам и иже с ними, тем более не к заграничным имамам. С этих что взять — такое их дело имамское: земля ислама, земля войны, малый джихад... Хотя даже среди них бывают примечательные исключения.

Но вот неуемный проповеднический зуд в левой половине нашего родного организма...

Он ведь, знаете ли, тоже палка о двух концах.