И вновь продолжается бой...

Всё-таки зря интернет-общественность сокрушалась по поводу неявки Марти Макфлая. Машина времени определённо существует, и это российское телевидение. Если год назад тоскующим по утраченному 2007-му хипстерам неожиданно вернули 98-й, то в последнюю неделю вечерние новости переносят зрителя прямиком в 99-й. Как и полтора десятилетия назад, центральные телеканалы экзальтированно рапортуют об ошеломляющих победах российского оружия на полях сражений с мировым злом № 1 — терроризмом. Словно вырезанные из сюжетов о «второй чеченской» бравые лётчики отчитываются о нанесённых ударах. Борьба даётся нелегко, но враг дрогнул и отступает, неся колоссальные (ни больше, ни меньше!) потери. Кажется вот-вот покажут по пояс голого альфа-стерха, который произнеся заветное «будем мочить в сортире!» залезает в кабину штурмовика, чтобы лично нанести решающий удар.

Навязчивое ощущение déjà vu вызывают и подробности трагедий, обостривших потребность в новой «священной войне». То взрывное устройство в самолёте оказывается аналогичным использованному при взрыве домов, то среди подозреваемых в содействии террористам во Франции оказываются чеченцы. Так же оперативно, как и в прошлый раз, российские охранители бросились разыгрывать роль благородного рыцаря на белом коне, готового нести спасение от нависшей угрозы. Под аккомпанемент пламенных бойцов путинтерна в лице Саркози, Ле Пен и Берлускони кремлёвский официоз по всем каналам барабанит новую повестку. Магистральная тема всех свежих методичек — общая борьба за мир во всём мире, в которой Западу без России ну никак не справиться. Неприкрытая наглость попыток ОПГ ФСБ-РФ нагреться на трагедиях уже неделю не даёт покоя сторонникам заговоров. Отправная точка любых конспирологических изысканий — ищи, кому выгодно.

К тому же тесное сотрудничество исламистов и советско-российских спецслужб имеет давнюю историю и ни для кого большим секретом не является. Войны «угнетённых народов» Ближнего Востока против «израильской военщины, поддерживаемой американским империализмом» велись с помощью советского оружия и советских инструкторов. Даже термин «палестинский народ» был придуман в начале 70-х годов лубянскими специалистами по геополитике. Собственно, удивительная, казалось бы, привязанность российского руководства к режиму Асада обусловлена не каким-то особым духовным единением православных чекистов с алавитами, а важностью Сирии как логистического узла в системе нелегальной торговли российским оружием по всему миру.

Впрочем, при всей увлекательности построения конспирологических теорий относительно степени участия российских спецслужб в организации недавних терактов, практического смысла в них мало. Российскому гражданину, не имеющему к спецслужбам никакого отношения, должны быть интересны не детали спецопераций, а общая картина происходящих процессов и место в них России, ибо от последнего в значительной мере зависит судьба отдельно взятого жителя (хотелось сказать «заложника») этого государства. А для этого полезно рассматривать проблему в иной оптике.

Человек и культура

Ни один человек не существует вне культуры. Точно также и культура не проявляется вне человеческих «носителей». Конвертируя природные программы, культура формирует динамическую систему смысловых кодов, внедряемых носителю по мере индоктринации. Эти коды становятся своего рода операционной системой, посредством которой человек манипулирует любыми входными данными. Каждая последующая «порция» смыслов, доступная сознанию человека, обрабатывается уже имеющимися смысловыми комплексами. Чем больше их накапливается, тем, как правило, устойчивее мировоззренческие шаблоны и тем менее открыт человек к восприятию нового. В народном фольклоре это зафиксировано во множестве поговорок вроде: «проще вывезти человека из деревни, чем деревню из человека» и «старого козла новым фокусам не научишь».

Культура, как и ментальность человека — системы неравновесные, поскольку изначально содержат комплекс внутренних противоречий. По мнению культуролога А.А.Пелипенко именно эта неравновесность, а не внешние факторы вроде ландшафта или климата генерируют динамику развития культур.

Решая одни противоречия, культура создаёт новые. Устранение последних влечёт за собой очередные изменения, генерирующие дальнейшие неравновесные состояния. При этом ментальность человека также претерпевает преобразования. Избыточное накопление смыслового материала вызывает флуктуации в ментальной сфере, что приводит как к изменению численных пропорций носителей определённых типов ментальности в культуре, так и к возникновению качественно новых ментальных характеристик. Возникшие как точечные аномалии носители иного типа ментальности связываются в подсистему, которая по мере ослабевания материнской системы может утвердить новое системное качество как главенствующее. Таков perpetuum mobile эволюции антропосистем.

При этом необходимо отдавать себе отчёт в условности любых критериев прогресса и принципах градации культур по уровню развития. Кроме того важно понимать, что:

культура может решать задачи своего внутреннего самоструктурирования с разной степенью успешности, но судить об этом, глядя изнутри системы, очень трудно, ибо человек по необходимости приспосабливается к любым диктуемым культурой условиям. Более того, даже самые неоптимальные, в вышеозначенном отношении, версии культурного бытия воспринимаются субъектом этой культуры как естественные и единственно возможные, ибо он (этот субъект) ими и сформирован.
(А.А. Пелипенко «Постижение Культуры. Часть 1»)

Что в переводе на народный язык звучит, как «рыба воды не видит».

Человек наделён инстинктом самосохранения. Культура тоже крайне болезненно реагирует на воздействие факторов, подрывающих её системную целостность. Подобно тому, как тонущий в борьбе за жизнь способен потянуть на дно любого, оказавшегося рядом, культура ради защиты своих корневых оснований готова сбрасывать человеческий материал в любых количествах. Чем слабее социальный порядок, тем ниже цена отдельно взятой жизни.

Например, британское законодательство XVIII — XIX вв предусматривало смертную казнь за, казалось бы, пустяковые проступки вроде мелкой карманной кражи. А на эшафот легко могли отправить и голодного ребёнка. Но объясняется это не патологическим людоедством полицейских и судей того времени, а уязвимостью ещё хрупкой буржуазно-правовой культуры городов перед наплывом сельской бедноты, способной разрушить складывающийся капиталистический порядок. По мере утверждения капитализма, сопровождавшегося ликвидацией и маргинализацией носителей не вписывающихся в новый порядок поведенческих стратегий, происходило смягчение нравов и человеческая жизнь росла в цене.

Другой характерный пример: российская история XX века. Гражданская война, «красный террор» и сталинские репрессии осуществляли зачистку культурного пространства от органически несовместимых с утверждавшимся колхозно-лагерным строем буржуазных, «кулацких» элементов. После того, как «враги социалистического государства» были изгнаны и уничтожены, началась «оттепель».

Феномен агрессивного исламизма с этой точки зрения предстаёт ни чем иным, как формой реакции исламской культуры на размывание своих корневых смыслов в результате соприкосновения с принципиально чуждыми ей ценностями Западного общества. Конфликт глобализационных процессов, форматирующих мировую культуру в соответствии с потребностями транснационального бизнеса, и борющихся за сохранение собственной идентичности локальных культур играет роль основного драйвера преобразования мирового порядка. Именно он будет задавать рамки любой национальной политики в обозримом будущем.

Белый мир

Несмотря на стахановские старания российских пропагандистов нарисовать зловещую картину надвигающегося краха Европы под натиском варваров, страшно становится не за европейцев. Как минимум, ввиду высокой устойчивости и эффективности ведущих европейских государств, политическая система которых способна достаточно адекватно служить интересам своих граждан. Не стоит вливаться в стройный хор европейских право-консервативных мракобесов, требующих решать проблему путём сворачивания гражданских свобод и отказа от контрацепции. Понятно, что не изжитые даже в Европе атавизмы средневекового мировоззрения предлагают вернуться к порядкам времён крестовых походов: возрождать религиозный фанатизм, ненависть к иным культурам и патриархальные семьи с десятком детей, готовя их стать пушечным мясом «белой христианской цивилизации».

Стратегия борьбы с варварством путём сброса системной сложности и погружения в аналогичное варварство заманчива своей простотой. Однако успех её не гарантирован. Зато с большой уверенностью можно предположить, что даже в случае победы «белый мир» станет до жути похож на побеждённого врага. Убивший дракона рыцарь не заметит, как сам обрастёт чешуёй и начнёт жрать людей. Думаю, что интеллектуальная и политическая элита Старого Света это понимает. Да и массовый человек уже не тот. Пресловутая мягкотелость современной христианской цивилизации, контрастирующая с воинственностью ислама, связана в том числе и с тем, в ходе истории перманентно воюющей Европы был физически истреблён обладатель ментальной конституции, комплементарной идеям жертвенности и религиозного фанатизма. Финальную точку в этом процессе поставил ХХ век с двумя мировыми войнами.

Наиболее вероятным сценарием выхода из кризиса видится ужесточение миграционной политики, депортация мигрантов, не разделяющих ценности стран пребывания и в целом пересмотр концепции универсальности либерально-гуманистических идей. Со временем придётся признать, что либерализм, гуманизм и демократия, как и любые иные смысловые комплексы, успешно работают лишь в тех антропосистемах, которые их выработали (выстрадали) в ходе собственной эволюции как решение внутренних противоречий. Навязывание смыслов извне имеет весьма ограниченную эффективность и возможно лишь в локальных точках (Гонконг, Сингапур). Чем шире пространство культуры, тем выше сопротивляемость привносимым извне изменениям.

Императив развития мировой цивилизации мне видится в совершенствовании системы «фильтров», разделяющих локальные культуры по степени их комплементарности. Приоритет — приведение системной сложности культуры в соответствие с её технической оснащённостью. Во избежание казуса обезьяны с гранатой. Это органично соотносится с актуальными техническими инновациями и экономическими тенденциями. Развитие возобновляемых источников энергии снижает зависимость от ископаемого топлива, запасы которого сосредоточены в проблемных регионах. Автоматизация промышленности и 3D — печать способствуют организации производства ближе к конечному потребителю, снижая логистические издержки. Совершенствование информационных технологий снижает потребность в перемещении самих людей и их концентрации.

Слабое звено

Если в Европе рост антиисламских настроений приведёт разве что к принудительной эвакуации на историческую родину наиболее буйных ревнителей учения пророка (что всем пойдёт только на пользу), то для России, коренными жителями которой являются миллионы мусульман, антиисламская истерика опасна гражданской войной. Впрочем, и здесь корнем проблемы выступают не мусульмане сами по себе, а исторический контекст, в котором их культура решает свои экзистенциальные задачи.

Россия, объективно являясь периферией евроатлантической цивилизации, своим внутренним устройством принципиальным образом отличается от входящих в её цивилизационное ядро государств. Берущая начало от средневековой Московии, локализованной в междуречье Оки и Волги, Российская Империя расширялась, захватывая земли, населённые множеством различных народов. Но в отличие от остальных европейских империй до сих пор не распалась, а претерпела ряд преобразований, сохранив мультикультурный, полиэтнический состав. Причём если коренные народы зачастую имеют свою национальную государственность внутри РФ, то якобы «титульный» и «государствообразующий» русский народ до сих пор пребывает в статусе «цементирующего раствора», несущего согласно проповедям патриотических идеологов некое «священное бремя» «скреплять» имперскую тушу.

Разрываемая центробежными силами империя традиционно использовала войну как главный инструмент снятия противоречий. Военные победы — традиционная форма её легитимации. Во времена колониальных завоеваний и войн в Европе эта стратегия вполне себя оправдывала. Однако миру конкурентных преимуществ и экономической эффективности собранная военным путём и ради войны империя адекватна не более, чем ракетный тягач пригоден для комфортабельной езды по городу. Бюрократическая «вертикаль» успешно справляется с мобилизацией максимума имеющихся природных и человеческих ресурсов для нужд армии, но импотентна в деле создания благоприятных условий для свободного творчества и предпринимательства. А где нет свободы, нет и современной инновационной экономики. В первое десятилетие XXI века этот изъян был скомпенсирован потоком экспортной выручки за углеводороды. Нефтегазовая рента помогала власти удовлетворять потребности людей в росте материального благосостояния.

Потребность в военных победах сублимировалась с помощью индустрии большого спорта, к радости российского руководства насквозь коррумпированной. Но глубинное свойство поддерживать системный тонус войной никуда не делось. И когда в результате массовых городских выступлений 2011-2012 годов стало понятно, что возможность поддерживать стабильность режима колбасой и зрелищами исчерпана, система встала на путь сброса избыточной сложности и возврата к привычной стратегии «перманентной борьбы». Ввиду отсутствия реальных врагов (кроме самих себя) населению спешно состряпали пугало «враждебного Запада». В принципе, Россия никогда не прекращала создавать очаги напряженности по своему периметру: Приднестровье, Абхазия, волнения в Таллине и Грузинская Война — всё звенья одной цепи. По мере усугубления кризиса система принялась повышать градус насилия. Результат — нелегальная война в Украине и теперь ещё на первый взгляд совершенно бессмысленное противостояние с ИГИЛ.

Не стоит сомневаться, что на волне воинственного угара всевозможные лампасники поспешат использовать шанс довести до логического финала начатый в 12-м году процесс перевода страны на тюремно-казарменное положение. Под эту сурдинку будут блокировать интернет, запрещать публичные мероприятия, отменять авиарейсы за границу (там ведь опасно!) Не исключено, что и вообще выезд закрыть попытаются. Главное, что всё ради безопасности!

Но если охранителям казарменного строя очередная война и поможет на некоторое время решить проблему сохранения власти, то человеку, не обладающему спецтранспортом и охраной, она предвещает исключительно неприятности. Именно его, а не членов правительства и генштаба будут взрывать в транспорте. Его будут брать в заложники. Его будут шмонать на каждому углу сотрудники ведомств, непосредственно виновных в происходящем.

Социально-экономический бэкграунд при этом будет неуклонно деградировать. Очевидно, что никакие заклинания заинтересованных лиц не поднимут углеводородные цены на прежнюю высоту. Заливать внутренние проблемы деньгами уже не получится. А следовательно, всплывёт всё, что было «подморожено» в течение предыдущих лет. Как бы не пыталась пропаганда поместить Россию в строй ведущих держав, реальное её место — в обойме цивилизационных маргиналов, зависимых от цен на сырьё и стремительно теряющих устойчивость по мере изменений в мировой экономике.

Ислам вполне успешно занял нишу религии угнетённых. В России так или иначе нарушаются права всего её населения. Диффамация, маргинализация мирной борьбы за гражданские права и национальную субъектность создаёт благоприятную среду для всевозможных экстремистских, террористических течений. Самый наглядный пример — Чечня. Изначально светское, имеющее предпосылки цивилизованного развития национальное движение в ходе войны погрузилось в средневековое мракобесие. Будучи не в состоянии подавить военной силой, российское государство было вынуждено его инкорпорировать, подкупив обильными финансовыми вливаниями и политическими привилегиями. Как итог, вместо договороспособного соседа Россия получила криминальный анклав, где царят людоедские настроения.

Активность экстремистских проповедников в других мусульманских регионах создаёт серьёзный риск, что Чечнёй проблема не ограничится. Успех исламского подполья в борьбе с ненавистными не только исламистам силами делает его идеологию привлекательной для представителей иных культур (см. видео «приморских партизан»). Если российская власть продолжит крепить «единство народов» путём репрессий, ещё неизвестно, какие сочетания этнического шовинизма, религиозного фанатизма и откровенного криминала породит этот процесс.

В свете указанных выше факторов и де-факто дырявой границы самое безумное, что только можно придумать для России  — это начать войну на Ближнем Востоке. Но как уже говорилось, если система входит в состояние распада, активные действия внутренних акторов, направленные на то, чтобы распада избежать, имеют свойство только ускорять процесс...

Поэтому самое бессмысленное и вредное, чем только может заняться активный, неравнодушный гражданин, так это спасать Россию в её нынешнем виде. Первостепенная цель автономной личности в настоящий момент — политическая субъектность. До тех пор, пока человек не станет субъектом политического процесса, он обречён быть объектом манипуляций различных групп интересов, чьи цели имеют мало общего с его жизненными потребностями. Народам России, и в первую очередь русским, необходимо национальное самоопределение и переформатирование существующего имперского государства в соответствии с принципом, озвученным Б.Н.Ельциным: «Берите суверенитета сколько сможете проглотить». А дальше самостоятельно строить собственное будущее на основе здорового национального эгоизма, рационального целеполагания и конструктивного межкультурного диалога.