Страсти по атаману
Бессмысленный и беспощадный российский «антифашизм» ищет новые жертвы. Оттоптавшись по Украине, он обрушился на своих — на столь лояльную к властям организацию, как Кубанское казачье войско. На этот раз местечковым «антифашистам» не угодил атаман Кубанского казачьего войска за Рубежом, Вячеслав Науменко — недавно городской суд Славянска-на-Кубани постановил убрать мемориальную доску атаману в его родной станице Петровской.
Об атамане Науменко я упоминал не раз в своих статьях так что повторяюсь только в самых общих словах. Урожденный кубанский казак, ведущий свою родословную от запорожцев-первопоселенцев, герой Первой Мировой и Гражданской войн, он был избран атаманом Кубанского войска в 1921 году, в эмиграции на греческом острове Лемнос. Позже жил в Белграде, где во время оккупации и стал сотрудничать с немцами, на короткий период войдя в состав возглавляемого атаманом Петром Красновым «Главного управления казачьих войск», а затем перейдя в «Комитет освобождения народов России» генерала Андрея Власова. В 1945 году Вячеслав Науменко направился в Северную Италию, в Тироле сдался американцам. Через некоторое время был отпущен к семье в город Кемптен. В 1949 году прибыл пароходом в США, привезя с собой войсковые регалии и казачий архив. Несколько месяцев велось расследование деятельности Вячеслава Науменко в Югославии во время германской оккупации и в Главном управлении казачьих войск в Берлине. Дознание не установило состава преступления в его действиях. Получив разрешение на жительство в Соединённых Штатах Америки, Вячеслав Григорьевич поселился под Нью-Йорком.
Поводов для ненависти к советской власти у Науменко, как и у других казаков, было более чем достаточно — многим были еще памятны расказачивание, «черные доски», голодомор и поголовное выселение казаков с Кубани на Север, в Сибирь и Казахстан. Мать Науменко погибла во время одного из таких переселений — красноармейцы выбросили ее труп из поезда, его брат, оставшийся на родине, покончил жизнь самоубийством. Однако для коммунистов, героизировавших Павлика Морозова и прочих «пионеров-героев», подобные аргументы не аргументы — русский человек должен исступленно, до потери пульса любить «Родину», невзирая на самые людоедские ее действия. Этот подход взяло на вооружение и Российское государство и, судя по всему, Кубанское казачье войско.
До поры до времени претензий к Науменко у войска не было. Как не было его и у российских правоохранительных органов, никогда не считавших Науменко преступником, наподобие Шкуро или Краснова. Есть даже ответ из военной прокуратуры, направленный на запрос историка казачества Дюкарева, из которого следует, что «...сведений о службе В.Г. Науменко в войсках СС, совершении им насильственных действий в отношении гражданского населения и военнопленных, его пособничестве изменникам Родины и фашистским оккупантам во время ВОВ 1941-1945 гг. не имеется....Документальных данных о совершении Науменко В.Г. ... каких либо деяний, уголовная ответственность за которые установлена Уставом Международного Военного Трибунала... не выявлено».
Впрочем, долгое время кубанское казачество вообще не волновало — сотрудничал там Науменко с кем-то или нет, данный факт в его биографии всячески ретушировался — особенно когда в 1998 году на Кубань приезжала дочь атамана, Наталья Назаренко. Родство с «пособником фашистов» не смущало ни губернатора Краснодарского края Николая Кондратенко (одного из самых фактурных «красно-коричневых» губернаторов), ни атамана Кубанского казачьего войска Владимира Громова, ни многих других политических и культурных деятелей Кубани. Двумя годами ранее в станице Петровской, в бывшей дворянской усадьбе Науменко, была установлена пресловутая мемориальная доска, став одним из мест торжественных сборов местного казачества. И именно тогда впервые поднялся вопрос о возвращении регалий Кубанского казачьего войска на родину — идея, которую горячо поддержала Наталья Назаренко.
...именно эта акция ввела в заблуждение Кубанских казаков из ст. Нью-Джерси, где хранились регалии Войска, вывезенные с Кубани в 1920 г. Атаманом В. Науменко и казаками-черноморцами. Дочь Атамана в соответствии с завещанием отца, «когда в России закончится большевизм и возродится славное Кубанское казачество — вернуть регалии ККВ на родные земли», сдержала данное отцу слово...
Регалии вернулись, но в скором времени выяснилось, что большевизм в России и поныне живее всех живых. Недовольные почитанием атамана Науменко были всегда — активисты из секты бесноватого Кургиняна, красные «мастодонты» от местной профессуры и тому подобная публика. Но раньше нападки красноперых легко отбивались, заслоненные авторитетом губернатора и вице-губернатора — атамана кубанского казачьего войска Николая Долуды. Однако времена изменились, и вслед за Украиной «борьба с фашизмом» пришла и на Кубань.
С иском к главе района и к его администрации о сносе памятной мемориальной доски Атаману В. Науменко и его барельефа, установленных казаками на его родовом доме в ст. Петровской ещё в сер. 90-х годов, которое происходило тогда в присутствии Атамана ККВ В. Громова и многих других высокопоставленных лиц, обратился Славянский межрайонный прокурор, мотивируя его тем, что Мемориальная табличка на доме установлена с нарушением. Ею пропагандируют «пособника фашизма и экстремизма».
Добавим, что в оправдание своих притязаний, судя по всему, прокурор указывал и на пример Украины, где «происходит полное стирание моральных норм», «памятники настоящим героям, ветеранам ВОВ уничтожаются», «героизируется приспешник фашистов Степан Бандера». По словам одного из наиболее ярых борцов с Науменко (по инициативе которого, собственно, и возбудили дело), он бы ни за что не добился успеха, если бы не Украина.
В страхе перед «казакобандеровцами» меры были приняты. Мемориальную доску сняли, еще раньше из Краснодарского краевого музея-заповедника с экспозиции, посвященной казачьим регалиям, убрали наградную георгиевскую шашку Науменко, изо всех казачьих учреждений убрали его портреты. Что будет дальше сказать трудно, но уже было высказано предположение, что следующими окажутся научные труды о регалиях и самом атамане Науменко — благо, в местных библиотеках их скопилось порядочно. А там, глядишь, начнется и судебное преследование авторов тех монографий.
Умиляет позиция атамана Кубанского казачьего войска, Николай Долуды, в свое время заявлявшего, что «с именем Вячеслава Григорьевича связано возрождение казачества на Кубани, а вся его жизнь — образец преданности своему делу, который сейчас служит примером для его потомков». А потом стало известно, что в мае прошлого года прошло совещание под руководством замглавы администрации края Николая Долуды с участием представителей министерства образования, министерства культуры, департамента по делам казачества, управления по охране памятников культурного наследия, а также администрации Славянского района. Где и было принято решение «...ввиду предательского поведения атамана Науменко, популяризация и восхваление его является недопустимым».
Справедливости ради, следует отметить, что не все казаки заняли соглашательскую позицию. С резкой отповедью в защиту Вячеслава Науменко выступил, например, атаман Таманского отдела Кубанского казачьего общества Иван Безуглый, в сферу ответственности которого входит и Славянское казачье общество. Оспаривать решения Славянского суда собираются и некоторые казачьи общественные организации.
В своих предыдущих статьях я неоднократно указывал на факт сотрудничества казаков — в том числе и самого Науменко — с нацистами, критикуя «двойные стандарты» яростных борцов «с украинским фашизмом» среди кубанского казачества. Но сам факт почитания и уважения атамана Вячеслава Науменко у меня никогда не вызывал ни отторжения, ни порицания. Не оправдывая его выбор, я, тем не менее, отдаю себе в отчет в сложности политической обстановки в то время, как и в масштабе большевистских репрессий против кубанского казачестве. Настроения «хоть с чертом, но против большевиков» просто не могли не появиться, большевики сделали все для их появления. Да и сотрудничая с нацистами Науменко все же не сделал ничего такого, что бы привлекло внимание судебных органов — хоть советских, хоть западных. Науменко привлекался американским судом и был оправдан, а ведь ничего не мешало выдать атамана Советам, как это произошло в Лиенце. И кратковременное сотрудничество не может перечеркнуть все заслуги Науменко перед кубанским казачеством. Именно связь с семьей Вячеслава Науменко протягивала пусть и слабую, но все же нить, связующую современное «новодельное» казачество с историческим войском. Сейчас, похоже, и эта ниточка оборвалась. Вся преемственность, видимо, теперь будет возводиться к сталинскому фильму «Кубанские казаки».
Иными словами, в данной тяжбе я понимаю возмущение казаков столь наплевательским отношением к их традициям и их героям. Понимаю... но до конца разделить не могу. Потому что те самые казаки, что сейчас возмущаются, меньше двух лет назад принимали активнейшее участие в событиях в Крыму, оправдывая свои действия все той же «антифашистской» риторикой, абсолютно в унисон государственной пропаганде. Причем наиболее деятельное участие в событиях в Крыму принимали именно казаки Таманского отдела и конкретно Иван Безуглый, известным ватным листком уже названный «атаманом вежливых людей». Не знаю, кем надо быть, сколько извилин недосчитать под «кубанкой», чтобы не просчитать события хотя бы на пару шагов вперед и считать, что дело ограничится только Украиной и никто не начнет борьбу с «казачьим фашизмом»? Ведь объективно атаман Науменко более удобная фигура для травли, чем Степан Бандера — тот по крайней мере сидел в концлагере, а его последователей немцы репрессировали, что, кстати, было отражено и на Нюрнбергском процессе. Советскими представителями, между прочим, отражено.
Но выяснять, кто был большим коллаборационистом — Науменко или Бандера, у меня нет ни малейшего желания, а все что я думаю о Вячеславе Григорьевиче я написал выше. И все же, несмотря на мое сочувствие памяти Науменко и тех, кто пытается отстаивать ее сейчас, я одновременно не могу избавиться и от невольного злорадства.
Очень надеюсь, что обо всем происходящем в курсе «казачьи герои Новороссии» — все эти бабаи, соратники покойного «динго», организовавшие «волчьи сотни», прямо апеллируя к опыту еще одного «нацистского пособника», Андрея Шкуро. Ходят слухи, что осудить Науменко как «пособника» Долуда решился под давлением местных чекистов — за достоверность не поручусь, но выглядит логично, что таким незамысловатым способом государство решило ставить на место чересчур возомнивших о себе казаков. Причем не только отдельных «оппозиционеров», типа Мелихова, но и внешне лояльных, прошедших Крым и Донбасс. Мало ли чего этим казакам взбредет в голову в следующий раз, уже в России. Веры мало, но все же надеюсь, что те из «идейных» «казаков», что в свое поперлись в Украину, наконец поймут, чего стоит их участие в чекистских играх.
Очень надеюсь, что прозреют и зарубежные казаки, касаемо сущности местного «казачества», хотя поздно — регалии уже в руках «казакобольшевиков».
Подобного рода возня... убеждает казаков Зарубежья, что страна дрейфует к большевизму и тоталитаризму. Не зря лондонская станица Терских казаков напрочь отказывается вести переговоры с Россией и Терским Войском о возврате регалий ТКВ в нашу страну. Такое же положение в переговорах и по другим Войскам.
Что же, Терцы оказались умнее Кубанцев (кому им регалии возвращать? Кадырову?) касаемо своих регалий, но хочется верить — после демонстративной расправы над памятью о Науменко (сейчас, вслед за доской, поговаривают, что снесут и его дом), вправятся мозги и у хотя бы некоторых кубанских казаков — не только за рубежом, но и у тех, кто считает себя таковыми на родной Кубани. Надежда, прямо скажем, мизерная, но хочется верить в лучшее.
