С Днём рождения, вертикаль!

Все, наверное, слышали выражение «вертикаль власти» по отношению к нынешней системе управления Россией, но мало кто понимает, когда конкретно она появилась. Нет, конечно, кто-то, подобно уважаемому Алексею Широпаеву, назовёт взрывы домов на Гурьянова и Каширке. Другие — напротив, полезут в дебри глубокого средневековья, помянув «незлым тихим словом» Андрея Боголюбского, разорившего Киев, или Ивана III, при котором словами монаха Филофея «Москва — третий Рим» впервые была высказана претензия на империю и к Московскому княжеству был присоединён вольный Новгород. А некоторые увидят корень зла и в принятии христианства киевским князем Владимиром.

Не спорю, история народа — процесс непрерывный. Но не стоит забывать, что Московия Ивана Великого — это прото-империя, идеология которой только начинала формироваться. А к моменту взрыва домов современная вертикаль власти уже существовала — просто тогда она не была столь мощной и опытной, как в наши дни. Она только училась. А родилась она несколько раньше — в кровавой купели и огне пожара.

Но начнём по порядку.

25 апреля 1993 года в России-Р.С.Ф.С.Р. состоялся референдум, посвящённый доверию граждан президенту, правительству и парламенту. В бюллетене референдума гражданам предлагалось ответить на четыре вопроса.

1. Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину? (58,7 % за)
2. Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года? (53,0 % за)
3. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации? (49,5 % за)
4. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации? (67,2 % за)

Ни про какое изменение Конституции в то время речи не шло.

А 21 сентября Президент Борис Ельцин издал указ под номером 1400 о роспуске Верховного Совета. Конституционный суд признал этот указ незаконным, что позволило Верховному Совету объявить фактический импичмент главе государства.

Именно с этого и началось противостояние парламента и президента.

Вокруг здания Верховного Совета — Белого Дома на Краснопресненской набережной — был организован палаточный лагерь защитников парламента. Сейчас его назвали бы «майданом», но тогда до появления этого слова в российском политическом лексиконе оставалось ещё более десяти лет. На участников этого «майдана» был навешен ярлык «красно-коричневых», потому что наиболее яркими и запомнившимися по телевизионной картинке его участниками были радикальные коммунисты из «Трудовой России» во главе с Виктором Анпиловым и радикальные националисты из «Русского национального единства» Александра Баркашова. Последних тогдашнее телевидение особенно любило показывать — строй молодых людей в военизированной форме с красными шевронами с изображением стилизованной свастики, вписанной в восьмиконечную богородичную звезду, вызывал у обывателей вполне предсказуемую реакцию, не допускающую никакой симпатии к защитникам парламента.

Кстати, двадцать лет спустя во время киевской «Революции достоинства» этот пропагандистский приём был российским телевидением повторён. «Лицом» киевского майдана для большинства наших соотечественников стали «Правый сектор», пламенная валькирия украинского радикального национализма Ирина Фарион и бывший командир отряда добровольцев, поддержавших Джохара Дудаева Сашко Музычко. Так что неверно думать о том, когда Дмитрий Киселёв переродился и стал таким информационным упырём — он был им всегда.

Были у московского майдана 1993 года и свои отряды самообороны, и своя «Небесная Сотня» — 144 человека, погибших 3 октября в Останкино и 4 октября на Пресне. Хотя реальное количество убитых установить, скорее всего, никогда не удастся — они растворились в многотысячной статистике «пропавших без вести».

Только завершился российский майдан победой Януко... Извиняюсь, Ельцина. Российский президент не побоялся устроить посреди столицы самый настоящий Тянаньмынь — по парламенту стреляли из танков, расстрел в прямом эфире показывали по телевидению. Сначала казалось, что это просто акция устрашения, но экзекуция продолжалась несколько часов. Белый дом стал фактически Чёрным, а стрельба всё продолжалась

Был в Москве и свой антимайдан, собравшийся по призыву Егора Гайдара. Это были, прежде всего, представители московской гуманитарной интеллигенции, у которой один вид двух десятков «баркашовцев» вызывал шок и трепет, мысли о концлагерях и многомиллионных жертвах Холокоста, а к самому слову «русский» в их сознании навеки приклеился ярлык «фашизм». Этот антимайдан по сути и «благословил» президента на применение насилия. Вот, например, что говорила актриса Лия Ахеджакова:

Что же это за проклятая Конституция?!
Ведь по этой Конституции сажали людей в тюрьмы. Вы помните генерала Григоренко, Марченко. По этой Конституции убили Худенко, который мог накормить всю страну. Убивали, давили, морили, сажали в сумасшедшие дома.
Теперь в эту Конституцию пишут поправки, и главное, что в этих поправках, — привилегии. И сейчас за эту Конституцию, в которую уже вписаны. воткнуты их привилегии, они убивают людей. Я не знаю, что сейчас будет, если там сто тысяч людей.
А где наша армия?! Почему она нас не защищает от этой проклятой Конституции?! Почему она нас не защищает от этой проклятой Конституции?.. Друзья мои! Проснитесь! Не спите! Наша несчастная Родина в опасности! Нам грозят страшные вещи. Опять придут коммунисты!

Оказывается, что далеко не во всех ролях одинакова актриса Лия Ахеджакова... Не с этих ли слов начался конституционный нигилизм в постсоветской России, который сейчас цветёт махровым цветом? Кстати, сталинско-бухаринская Конституция СССР формально была одной из лучших в мире. Только вот в советское время Конституция была отдельно, а реальная жизнь — отдельно. И ни в какой Конституции не было прописано ни ГУЛАГа, ни карательной психиатрии, ни привилегий для представителей высших слоёв советской номенклатуры. А ведь привилегии эти распространялись не только на чиновников и директоров, но и на известных писателей, артистов и журналистов, чьих детей Юрий Шевчук также зачислил в своей известной песне в «мальчики-мажоры».

А на Крымском мосту оппозиционно настроенной народной массе противостояли не только местный аналог «Беркута», но и самые настоящие привезённые из других регионов «титушки». Рассказывает участник прорыва Павел Лыткин:

А за пределами кольца по всему центру Москвы постоянно происходили акции протеста, столкновения с «вурдалаками» — юридически это были уже бывшие милиционеры. Гарнизон МВД в Москве был огромный — до 100 тысяч человек, но большинство московских милиционеров от активного участия в расправах уклонялись. Выжидали развития событий. Нас били сборные группы экс-милиционеров со всей страны — из Нижнего Новгорода, Свердловска, других городов.
В то утро на улицах Москвы впервые было по-настоящему много «вурдалаков», сильно разбавленных людьми в штатском, но в шлемах, бронежилетах, со щитами и дубинками. Уже утром были первые убитые на Октябрьской площади. Все подступы к площади были заполнены войсками. Людям не давали собраться, били, загоняли во дворы и подворотни. Однако в два часа дня на Октябрьской показались лидер ФНС Илья Константинов и депутат Верховного Совета Уражцев.
За ними будто из воздуха начала стремительно собираться колонна. Константинов и Уражцев не были безумцами. Они повели людей на Ленинский проспект, прорывать мощные кордоны не звали, наоборот — «не дадим им повод» — призывали они через мегафон. Ленинский Проспект оппозиционеры заполнили примерно за минуты две. Образовавшуюся колонну, несколько тысяч человек, попытались сразу отсечь от площади. Устье проспекта перегородили две шеренги «милиции», но люди шли и шли. Будто они вырывались из параллельного пространства. Обе шеренги «милиции» оказались стремительно окружены и прижаты со всех сторон митингующими. До сих пор не могу забыть того, как перевернулось на площади настроение. Еще пять минут назад вурдалаки презрительно «цикали» на нас: «вы чё здесь делаете?», а мы втягивали головы в плечи. Теперь мы «цикали» на них «а вы чё здесь делаете?». А доблестные вояки втягивали побелевшие от страха шеи в плечи. В течение нескольких минут вся площадь оказалась заполнена огромной массой воодушевлённых людей. А вот у противника настроение упало. От беспардонной наглости до липкого страха оказался один шаг. Поток людей двинулся на садовое кольцо к Крымскому мосту. Нас было так много, что места на площади просто не хватало. Мы приближались к черепахе на мосту.
А потом был прорыв. Они никуда не расступились. Им некуда было расступаться с моста. Дрались они хоть и не долго но ожесточённо, потому что попали в ловушку. Но остановить человеческую лаву из 120 тысяч восставших, главным образом мужчин, нельзя. Можно задержать ненадолго баррикадой из грузовиков, но их не оказалось. Потом мы узнали, что состряпал «гениальный» план расправы над оппозицией «генерал Дима» — адвокат и авантюрист Дмитрий Якубовский. Что в той черепахе вперемешку с милицией и ОМОНом стояли 18-летние охранники фирмы «Герат», естественно не военнослужащие. Вообще-то Дима велел подать ветеранов Афгана, но ветеран в той группе был один и, как положено опытному наёмнику, увидев человеческую лаву, побледнел, сказал: «Мне надо п-п-позвонить» и исчез первым, до начала схватки. Мне это рассказал парень, бывший в той черепахе.
Какой «женераль» — такой и план. Из его пунктов выполнена была лишь пропагандистская часть. СМИ передали сообщение о прорыве к Белому дому 3 — 4 тысяч «злодеев», на самом деле нас никуда не собирались пропускать. Диме не пришло в голову что прорываться будет 120 тысяч... Планировалось после этого сообщения немногочисленных митингующих загнать в Парк Горького и там «нейтрализовать», благо хоть и центр, но за деревьями никто ничего не заметит.
Но получилось наоборот. Сначала лава протаранила черепаху на Крымском мосту, потом её пытались остановить на Зубовском бульваре, но взвод ОМОНа снесли прочь не останавливаясь.

Ещё один из признаков майдана — неопознанные снайперы, стреляющие из высоток и по толпе, и по правоохранителям. До сих пор московские снайперы не идентифицированы.

Позднее мне посчастливилось познакомиться с некоторыми из тех, кто был там все эти дни. Конечно, большинство участников тех событий не были радикалами — это были обычные люди, не согласные с криминализацией общественной жизни, несправедливостью и резким расслоением российского общества на сверхбогатых и бедных. Они не поддерживали ни идей Баркашова, ни идей Анпилова. Они защищали Конституцию — ведь тогдашней Конституцией страны не было предусмотрено механизма роспуска парламента по указу Президента.

Таким образом, у нынешней вертикали власти есть конкретная дата рождения — 4 октября 1993 года, день расстрела Верховного Совета России и конституционного майдана. Именно тогда был фактически совершён конституционный переворот, и была уничтожена вся система местного самоуправления. Почему это было сделано — скорее всего, потому что по «проклятой Конституции» большие права имели местные Советы — органы представительской власти на местном и региональном уровне. Например, московский конституционный майдан поддержал глава Краснопресненского совета народных депутатов Александр Краснов, который в соответствии с постсоветской Конституцией имел определённый «административный ресурс».

Конечно, мне могут возразить: какая ещё вертикаль была в то время? Тогда и слово такое не употреблялось. Тогда была совсем другая тенденция — «берите суверенитета столько, сколько можете проглотить».

А 12 декабря были проведены выборы. Только уже не в Верховный Совет, а в Государственную Думу. Впервые в новейшей истории они проводились по партийным спискам. И первое место на них, вопреки всем прогнозам, заняла партия Жириновского.

В этот же день состоялся референдум о принятии новой Конституции. Не все регионы её приняли. Так, те республики, которые сейчас дают по 90% партии власти и действующему главе государства, восприняли её в штыки. Одна из нынешних «скреп» — Республика Дагестан — отдала за «ельцинскую» Конституцию всего лишь 20,86%. Что касается другой, более известной «скрепы», то тогда она была никакой не «скрепой», а непризнанной республикой Ичкерия. Там вовсю шёл никем формально не санкционированный геноцид русского и прочего невайнахского населения, в котором самое непосредственное участие принимал ни кто иной, как нынешний глава Чеченской республики Рамзан Кадыров. Он хвастался, что первого (а были и непервые!) своего русского — не солдата, а мирного жителя — он убил в 16 лет, в 1992 году.

Через несколько дней после выборов и референдума по Конституции начался ввод войск в самопровозглашённую Ичкерию. Тогда эта операция называлась «наведением конституционного порядка», и никто не думал о том, что это «наведение» затянется на долгие годы. И никакому Сашко Музычко или иному украинскому добровольцу, воевавшему на ичкерийской стороне, не приходило в голову заявить, что «после 4 октября 1993 года России больше нет, в Москве уничтожена законная власть, а правит фашистская хунта, при которой большинство голосов в парламенте, помимо партии власти, получил Правый сектор... извиняюсь, ЛДПР».

Какая такая хунта? — спросят меня. Судьба России в то время висела на волоске, она расползалась как лоскутное одеяло. Пример Ичкерии мог быть заразительным не только для Татарстана и других крупных республик, но и для Урала, Сибири, Дальнего Востока, Калининграда.

И всё-таки именно в 1993 году родилась она — Вертикаль.

Тогда она была ещё слаба, ей приходилось считаться со многими региональными факторами. Но она уже начала показывать зубы и демонстрировать характер.

Так, 13 июня 1996 года был принят Уголовной кодекс, в составе которого сохранилась пресловутая 282-я (бывшая 74-я) статья, которая впоследствии начала разрастаться подобно раковой опухоли. А теперь обратите внимание на то, как с каждыми новыми выборами менялось избирательное законодательство.

Если мы возьмём ту или иную страну, то процедура выборов в парламент проходит по строго определённому закону, который не меняется десятилетиями, а то и веками. Например, выборы Президента США — процедура достаточно громоздкая и непрямая, в 2000 году Джордж Буш был избран президентом меньшинством голосов избирателей. Но никому и в голову не приходит менять этот закон, пусть даже на более справедливый.

А у нас в России...

Посудите сами — первая Государственная Дума, была избрана в 1993 году на срок всего два года — как бы на переходный период, потому что избиралась она в условиях, когда старая Конституция уже не действовала, а новая ещё не была принята. Выборы во вторую Думу были проведены по тем же правилам, что и в первую. Зато потом правила стали меняться перед каждыми выборами.

В 1999 году все организации, которые были зарегистрированы перед предыдущими выборами, обязали перерегистрироваться. Да не просто так, а чтобы они имели отделения не менее, чем в половине субъектов Федерации, а общая численность — не менее двух тысяч человек. В докладе Центра развития демократии и прав человека «О положении правозащитников и неправительственных правозащитных организаций в России в 1999-2002 гг.» этой кампании была дана следующая оценка:

В результате государственной кампании по „перерегистрации“ общественных организаций, которая проводилась в 1999 году, большая часть общественных организаций получила незаконные отказы в перерегистрации — либо по абсолютно неправовым основаниям, либо под надуманными формальными предлогами. Имеются достаточные основания утверждать, что региональные и местные власти использовали данную возможность для фактической ликвидации неудобных для себя организаций. В числе самых пострадавших — правозащитные и экологические общественные организации.

Только прошедшие через это сито организации имели право принимать участие в выборах. Но даже это ничего не гарантировало. Мне приходилось участвовать в предвыборной кампании общественного движения «За Веру и Отечество». Организация была монархической, и первоначальное её название было «За Веру, Царя и Отечество». Но Минюст не принял этого названия на основании того, что оно якобы «антиконституционное» — какого такого «Царя», если Россия по Конституции республика. Это не помешало тому же Минюсту регистрировать партии коммунистической направленности — и не только КПРФ, при том, что Маркс в своём «Манифесте Коммунистической партии» открыто пишет об отмирании государства при коммунизме. Это было найдено чиновниками вполне «конституционным».

Однако у государственного аппарата всегда найдутся чисто формальные поводы для того, чтобы не допустить то или иное объединение до выборов. А в списках монархического движения были такие представители русского националистического движения, как Александр Иванов (Сухаревский), Алексей Широпаев, Илья Лазаренко, Игорь Дьяков.

Вот выдержка из Циркуляра Верховного Совета Российского Имперского Союза-Ордена «Имперец» № 21, весна 2000 года:

Новый закон о выборах в Гос. Думу теперь позволяет вместо сбора подписей для регистрации избирательных объединений или кандидатов в депутаты вносить денежный залог. Такой залог был найден, — всё же есть ещё на Руси люди, одновременно обладающие и деньгами и совестью. Были собраны все необходимые документы для регистрации и предоставлены для проверки в Центральную Избирательную Комиссию (сокращенно ЦИК). Ни к оформлению документов, ни к тем, кто состоит в избирательных списках, ЦИК придраться не смог.
Центризбиркому оставалось лишь принять решение о занесении списка Движения в избирательные бюллетени и открытия финансового счета для внесения финансового залога. Но... „Что-то“ задержало принятия этого решения, и ЦИК выносит весьма интересный вердикт: список движения „ЗА ВЕРУ И ОТЕЧЕСТВО“ заверить, но счёт не открывать в связи с истечением срока, отведенного для совершения этой операции. И всё в рамках закона — не придерёшься. И вполне понятно, почему Верховный Суд РФ, куда обратилось с иском о нарушении Центризбиркомом конституционных прав руководство Движения, счёл действия ЦИК абсолютно верными и законными.

Кроме того, с выборного «марафона» было снято объединение «Спас», под формальным предлогом — якобы у него не было необходимого количества региональных организаций и были использованы подложные регистрационные документы. По списку «Спаса» в ГосДуму шли Владимир Давиденко, Александр Баркашов, Борис Миронов, Александр Севастьянов.

На этом чудеса на виражах с избирательным законодательством отнюдь не завершились. Спустя четыре года действующая ГосДума преподнесла новый сюрприз: на этот раз в выборах могли участвовать только политические партии, в которых состоит не менее десяти тысяч человек. Общественные объединения могли принимать участие в выборах только в составе блоков, в которых обязательно должна быть хотя бы одна партия, зарегистрированная по новому законодательству.

На этот раз националисты создали блок с Партией национального возрождения «Народная Воля» Сергея Бабурина. В феврале 2003 года состоялся второй съезд «Народной Воли», на котором в качестве гостей были Жан-Мари Ле Пен, Наталья Витренко и Борислав Милошевич. В августе того же года партия организовала конференцию, на которой были утверждены списки кандидатов в депутаты ГосДумы от «Народной Воли». Но в середине сентября ситуация радикально изменилась — 13 сентября 2003 года состоялся очередной съезд «Народной Воли», посвящённый участию партии в выборах. На этом съезде было принято решение о вступлении «Народной Воли» в блок Глазьева-Рогозина «Родина» и был утверждён список кандидатов от блока. В этом списке были такие признанные деятели русского национально-освободительного движения, как Александр Иванов (Сухаревский) — лидер народных националистов и издатель газеты «Я — Русский», Владимир Давиденко — председатель движения «Спас», Юрий Васин — руководитель движения «Русское Возрождение» (бывшее РНЕ), Михаил Бурлаков — бывший депутат Госдумы, который отстаивал права русского населения в Чечне. 14 сентября на совместной конференции партий, участвующих в блоке «Родина» этот список был утверждён окончательно, а через несколько дней все документы на утверждённых кандидатов были сданы в Центризбирком.

Съезд партии и совместная конференция блока являются высшими органами этих объединений и никто не вправе менять их решения.

Но буквально через сутки после всего этого бывший нацбол, а ныне — евразиец Дугин начинает направо и налево раздавать интервью о том, как в хорошем, планировавшемся как умеренно-левый, блоке «Родина» окопались фашисты и шовинисты из бывшего РНЕ.

Далее Рогозин забирает из ЦИКа утверждённые на съезде и совместной конференции (и поэтому не подлежащие изменению) списки кандидатов в депутаты и производит их, так сказать, зачистку. По идеологическому принципу. Из списка были вычеркнуты несколько десятков (!) человек: все известные активисты русского националистического движения, в том числе и региональные. Иными словами, в данном случае имела место прямая фальсификация предвыборных списков: вместо списка утверждённых кандидатов Рогозин сдал в ЦИК «филькину грамоту», мотивируя это тем, что ему якобы приказал это сделать его куратор из Администрации Президента РФ под угрозой, что иначе не утвердят список.

На этом история с фальсификацией предвыборного списка «Родины» не закончилась. В то время я была выпускающим редактором и корректором газеты «Я — Русский». Еженедельно по пятницам в помещении редакции проводились заседания редакционного совета, на которых присутствовали члены редсовета, а также иногда приглашённые гости и представители из регионов. Начало заседания, как правило, назначалось на 18:00, но реально люди приходили позднее, и все в сборе были в семь часов вечера.

На вечер пятницы 3 октября 2003 года было назначено заседание редсовета, посвящённое ближайшим выборам в ГосДуму. Как известно, первоначально на съезде Партии национального возрождения «Народная Воля» были утверждены списки от составляющих её организаций, но позднее состоялся внеочередной съезд, на котором было принято решение идти на выборы в составе рогозинского блока «Родина». Естественно, списки непосредственно от «Народной Воли» были серьёзно сокращены. А в ЦИК были уже поданы третьи списки — кастрированные. В них отсутствовали все кандидаты, которые шли по линии «Спаса» и «Русского Возрождения», общим количеством 35 или 36 человек. Это было основной темой, которую планировалось обсудить на редсовете. Но были и другие важные темы.
Вечером 3 октября 2003 года в помещении редакции газеты «Я — Русский» было запланировано проведение весьма представительного совещания с участием представителей движений «Спас» и «Русское Возрождение», которые входили в состав «Народной Воли».

Но буквально за сутки до проведения его пришлось отменить. Точнее — перенести. Дело в том, что обсуждение одной из тем было невозможно без присутствия Игоря Дьякова. Но внезапно выяснилось, что он не может присутствовать по состоянию здоровья. В результате пришлось делать обзвон и предупреждать, что 3 октября редсовет не состоится. Единственным, до кого не удалось прозвониться, был Семён Токмаков, который был в редакции ответственным за молодёжную страничку.

В общем, 3 октября 2003 года в помещении редакции произошел взрыв. Примерно в 19.45 позвонили по телефону. На определителе высветился номер одного из московских городских телефонов-автоматов. Звонивший мужчина попросил Александра Кузьмича Иванова и сказал, что он из Брянска. Я подала трубку Иванову и сделала два шага назад. И тут раздался громкий хлопок. Погас свет. В воздухе чем-то неприятно запахло. В ушах запищало. От удара по ноге я села на пол. Это был взрыв — террористический акт против редакции, а скорее всего — против всех тех людей, которые должны были собраться на совещание. Соседи вызвали милицию и «скорую». Иванова увезли в реанимацию, а меня и курьера Сашу повели в опорный пункт милиции на допрос как свидетелей.

Сначала меня допрашивал участковый, потом — офицер ФСБ, а потом — человек из УБОП. Всем я рассказала примерно одно и то же, как оно было. Но человек из УБОП начал мне говорить, что я что-то скрываю, что они все равно узнают, что Иванов держал в руках, что у него было на столе, когда раздался взрыв. У них уже была готовая версия — «Иванов взорвался на бомбе, которую готовил сам для того, чтобы совершить теракт на массовом мероприятии на Красной Пресне».

Ранним утром меня и курьера Сашу вывезли в УВД «Пресненское», где Сашу поместили в клетку, а меня — в закрытую камеру, в которой царила антисанитария, зарешеченное окошко на двери было набито окурками. Только во второй половине дня 4 октября меня отвели в травмопункт, где дежурный врач, осмотрев меня, дал справку, что у меня сотрясение головного мозга. Потом было посещение прокуратуры, где следователь сказал, что мощность взрыва в помещении редакции была эквивалентна 700 граммам тротила, и если бы заседание редсовета прошло по намеченному ранее плану, то жертвами теракта могли бы стать более десятка человек, включая Алексея Широпаева, Игоря Дьякова, бывшего депутата ГосДумы Владимира Давиденко и т.д. И всех их обвинили бы в подготовке теракта.

Пресненская прокуратура выписала ордер на обыск моей квартиры на предмет взрывчатки, наркотиков и других запрещенных веществ. Мою квартиру обыскали, ничего не нашли, отдали паспорт и ключи и уехали.

Искать настоящих террористов никто даже и не пытался.

Самой удивительной была реакция на это событие средств массовой информации, многие из которых слово в слово озвучивали версию, подброшенную следствием — «националист подорвался на собственной бомбе». Когда я обращалась в разные издания с тем, что совершено покушение на журналистов, что их огульно обвинили в подготовке теракта и т. д., они выражали заинтересованность. Но как только я объясняла, что теракт совершен против газеты «Я — русский», интерес пропадал. Как будто на ее сотрудников не распространяются права человека, гражданские права. Значит, на сотрудников этой газеты можно вешать все преступления? Единственным изданием, которое опубликовало мой материал о теракте в редакции, был журнал «Новое время». Свои сомнения в официальной версии также выразили главный редактор газеты «Дуэль» Юрий Мухин и редакция газеты «Завтра» в рубрике «Табло». Игорь Дьяков рассказал правду на предвыборном митинге ЛДПР в Москве и помог написать обращение депутату ГосДумы Евгению Логинову, сделавшему на его основе депутатский запрос.

Ни одно из СМИ, распространявших клеветнические заметки на тему «националист подорвался на собственной бомбе» не извинилось и не опубликовало опровержения. Справку о признании меня потерпевшей я получила только уже ближе к весне 2004 года, с материалами дела меня так и не ознакомили.

Напомню, что все эти события происходили 13 лет назад, когда премьер-министром страны был добрейший Михал-Михалыч. А «вертикаль» уже не только показывала зубы, но и держала неугодных мёртвой хваткой.

Ещё через четыре года правила предвыборной игры опять изменились. На этот раз были запрещены блоки между партиями — каждый был сам за себя и потенциальные союзники одним росчерком пера превращались в конкурентов, рвущих друг у друга весьма ограниченный электорат.

Во время последних выборов в ГосДуму я обратила внимание на то, насколько изменилась агитация за кандидатов. Если на выборах в первую и вторую ГосДумы каждая организация лепила портреты своих лидеров и кандидатов фактически на любую поверхность, напоминающую забор или стену, то позднее можно было видеть уже стандартные плакаты, на которых были изображены портреты всех кандидатов и их краткие биографии. А сейчас... В первой половине сентября мне пришлось поездить по разным подмосковным городам — и везде я наблюдала одну картину: в витринах магазинов, кафе, киосков были вывешены... плакаты кандидатов от «Единой России» — ну прямо как поздравления с Пасхой, Новым Годом или Днём Победы.

«Вертикаль» заматерела, последний её кульбит вокруг выборного законодательства был связан с увеличением срока действия очередного созыва ГосДумы с четырёх до шести лет. При этом она не доверяет молодому поколению, поэтому даже в списках провластных партий мы не найдём никого из известных «нашистов» — ни Василия Якеменко, ни Кристины Потупчик, ни Светланы «мы стали более лучше одеваться» Курицыной. В нынешней Думе заседают монстры и зубры, которые были депутатами или номенклатурными работниками ещё до 1991 года — такие, например, как Иосиф Кобзон. Или Валентина Терешкова, которая уже похожа не на себя, а на пустую оболочку, в которую поселился инопланетный Чужой.

Терешковы — они как-то понадёжнее потупчиков получаются. А то потупчики такое могут выдать, что все «скрепы» расшатаются...

Серьёзно. Вот, что пишет сейчас бывший пресс-секретарь «нашистов»:

Из комментариев к посту о выставке Стерджесса:
„Конституция — это не закон, а конституция, иначе бы на книжке было написано законы, а там написано конституция, созвучно проституция кстати“.
Хорошая открытка тем, кто продолжает настаивать, что „Офицеры России“ и Антон Цветков поступили „правильно“. Такие люди, если я правильно помню, любят метафору Майдана. А Майдан всегда начинается с потери государством пресловутой монополии на насилие и с легитимизации публичного пренебрежения правовыми нормами, а не с тайных заговоров зарубежных спецслужб.
И у меня нет никаких сомнений в том, кто более опасен для государства — фотограф Стерджесс и его выставка, или полусумасшедший борец с мнимой „педофилией“, не считающий законом Конституцию и сравнивающий ее с проституцией.
Это не патриотизм и не защита духовности. Это угроза и обществу, и государству, и власти.

Конечно, можно связать «потерю монополии государства на насилие» с правосеками и майдановской самообороной. Но ведь «титушки» — это тоже всего лишь частные лица, хотя действуют они при попустительстве государства. И поэтому отечественные аналоги украинских «титушек» должны быть наказаны по всей строгости закона. И те, кто обливал зелёнкой писательницу Улицкую и детей — участников конкурса. А потом, опьянев от безнаказанности, напал на Юлию Латынину — уже с дерьмом.

Кстати, почему отечественные аналоги? «Титушки» — они «титушки» и есть. К примеру, Александр Петрунько, который облил жидкостью с запахом мочи фотографии на выставке «Джок Стерджес. Без смущения», является гражданином Украины, в Харькове он объявлен в розыск. То есть, это классический «титушка» из того самого «Оплота», который возглавлял убиенный в пафосном ресторане на Рублёвке Жилин. Сколько таких беглых «титушек» сейчас бесчинствует в рядах псевдо-«офицеров России»? И почему они все околачивались тут, а не проливали свою кровь за свою любимую Новороссию в том же Донецком аэропорту?

В любом случае нельзя оставлять «титушничество» безнаказанным — подобные персонажи уважают только силу, независимо от того, физическая это сила или сила закона. И надо организаторам выставок и конкурсов, которые подвергаются нападениям не беспомощно разводить руками, мол — что делать, их власть поддерживает, а писать заявления в суд, создавать свою самооборону, которая может дать «титушкам» достойный отпор. Они сильны, только когда чувствуют свою безнаказанность и страх оппонентов, а как только увидят, что бесчинства им просто так не пройдут, то сразу заползут в те тёмные закоулки, из которых их вытащили заказчики.

А «вертикаль»... Гитлер перестрелял штурмовиков Рема и не поморщился. Мао тоже, увидев, что хунвейбины почувствовали себя самостоятельной силой, быстренько их аннигилировал. И все эти «сербы» (не путать с гражданами Сербии) и прочие «антимайдауны» окажутся на всё той же свалке истории. «Вертикаль» не потерпит конкурентов, тем более таких, которые мнят себя святее Папы Римского и лезут в пекло вперед батьки.

Подписывайтесь на канал Руфабулы в Telegram, чтобы оперативно получать наши новости, статьи и мнения.