Против прямой демократии
Прямой демократией называются такие процедуры, посредством которых граждане выражают свою волю прямо, непосредственно, без посредников в лице избранных представителей, которым они делегируют полномочия принимать решения. Главная из процедур прямой демократии — референдум. В ходе него гражданам предлагается проголосовать по конкретному вопросу или ряду вопросов. Как решат пришедшие в день референдума на участки для голосования — так и будет.
В этом посте я разумеется ни вкоем рази не ставлю под сомнение легитимность этого института. Референдум — законное средство волеизъявления нации. Обладающее рядом недостатков. Которые я сейчас обрисую. Представительные форму демократии в свою очередь имеют свои издержки, несомненно. Но сейчас речь не о них.
Рефрендум — это своего рода последний и окончательный непобиваемый козырь среди демократических процедур. «Джокер». Если уж граждан удалось «раскачать» на такую тяжелую и громоздкую процедуру, как плебисцит, то она становится решающей пудовой гирей на чаше весов. Референдум имеет силу закона, но отменить его результаты куда труднее, чем пересмотреть закон. Практически невозможно.
Необратмость — и есть главный недостаток прямой демократии. Неотменимо — значит непоправимо. Состав парламента, правительство и президента в демократическом государстве выбирают на 4, 5, 6 лет. Референдум часто решает такие вопросы, которые будут определять судьбу страны на многие поколения вперед. Голосуешь один раз, а пожинать плоды того или иного твоего выбора придется быть может еще твоим внукам.
Если граждане разочаровались в выборе своих представтелей, то через несколько лет у них будет возможность избрать других. Если они разочаровались в своем голосовании на референдуме, то поделать с этим они уже ничего не могут.
В Великобритании по опросам большинство сейчас уже против Брексита. И это большинство будет только расти. И что? А ничего. «Народ решил». И даже если сам вскоре, проспавшись, передумал, поделать с этим уже ничего не может. «Поезд ушел». А вот в представительной демократии, в отличие от прямой, поезд никогда не уходит окончательно. Он всегда возвращается, всегда будет следующий поезд.
Также референдум это «игра с нулевой суммой». Все или ничего, пан или пропал. В процедурах представительной демократии, по краней мере парламентской, меньшинство не теряет все, не сбрасывается с доски полностью. Они получает свое представительство. А как в случае с тем же Брекситом например были учтены интересы сторонников «Остаться», пусть их и оказалось на момент голосования меньше? Ответ: никак.
То есть «победители» референдума решают судьбу страны или ее важнейших институтов, выбирают ее будущее не только для себя, но и для «проигравших». Половина страны решает не только свою судьбу, но и судьбу другой половины. И детей, которые не голосуют. И даже будущих поколений, которые еще не родились. «Без меня меня женили».
И даже разочаровавшись в своем решение на референдуме граждане никак исправить его — в отличие, повторю, от предстаительной демократии, всегда имеющей опцию и перевыборов, и пересмотра законов — не могут. Они становятся рабами своего вчерашнего решения и делают ими других.
Выносить сложные в том числе по своим последствиям вопросы не на суд компетентных избранных представителей, профессиональных законодателей, а на простое всеообщее голосование «да» или «нет» — это вобщее не лучшая, с моей точки зреения, идея.
Я приветствовал положительный результат рефрендума в Ирландии о легализации однополых браков, например. Эмоционально я был рад, что голосование закончилось с таким результатом. Однако и в тот момент я не отступал от своего мнения, что рефрендум — не лучший способ принятия решений. Хоть и, мне не сложно повторить это снова, абсолютно легетимный, разумеетя).
Действующее на тот момент правительство Кэмерона стало одним из инициаторов референдума по Брекситу. Без его поддержки он возможно не состоялся бы. При этом сам тогдашний премьер агитрировал за «Остаться» и хотел использовать референдум только как средство давления на Брюссель, повысить при помощи него ставки на переговорах. Он не ожидал и не хотел получившегося результата. А вот как оно все вышло. «Никак не ожидал я такого вот конца». К сожалению, на карту было поставлено гораздо большее, чем только его карьера и судьба кабинета.
Теперь при помощи парламентских механизмов — которым и стоило изначально доверить этот вопрос — британцы пытаются с огромным скрипом и трудом хотя бы отчасти смягчить катастрофические последствия «волеизъявления». Но принципиальное решение «отыграть назад» очень сложно, разве что клин клином — повторный референдум, но это опять таки очень сложно сделать.
Будь я гражданином демократического госудрства и приди ко мне сборщик подписей для плебесцита, я бы скорее всего своей подписи ему не дал. Я бы сказал: у нас есть демократически избранное, законное правительство. Вот пусть оно и решает эти вопросы. Это его работа, а не моя. А делать за него его работу я не хочу. В самом деле, почему я должен делать чужую работу?