Это проклятое столетие. Часть 2. Причины трагедии.
Вступление.
То, какую же Россию мы потеряли сто лет назад, мы уже обсудили. Настал черед поговорить о причинах свершившейся трагедии.
Сразу скажу: искать эти причины в совсем уж стародавних временах - вещь не только отрадная для тех левых, кто списывает весь ад Совдепии на то, что, как там у Губермана, «мне Маркса жаль, его наследство свалилось в русскую купель», но и чреватая разнообразными курьезами. Так, когда нам говорят, мол, Октябрь предопределило принятие Православия, хочется спросить, почему в столь значимом православном центре, как Греция не случилось ничего подобного. Когда же нам навязывают концепцию «ордынской Московии», я просто не могу не привести пример Испании, где было куда более длительное и суровое мавританское иго, но красные проиграли гражданскую войну. Да и если взять страны, пережившие османское иго (бывшее, опять же, куда дольше и суровее ордынского), лишь в отсталой и исламизированной Албании коммунисты пришли к власти без помощи штыков РККА.
Однако объяснить причины Октября необходимо и характерные для травмированных Августом и Евромайданом советских монархиздов россказни про то, как злые рептилоиды Парвус и Шифф повалили Святую Русь, где до того была тишь, да гладь, да Божья благодать одной левой тут, простите, явно не катят.
Уникальная, но не единственная.
И, пожалуй, стоит начать разговор с констатации общеизвестного факта: русская революция 1917 года была уникальной, но отнюдь не была единственной. Более того, в Россию революционный тренд пришел с большим по сравнению с Западной Европой опозданием. Так что вопрос-то глобальный. И я ни разу не марксист и даже наоборот, но в одном Карле-Марле не откажешь: политические системы и впрямь имеют свойство устаревать вследствие изменений в обществе. Правда, связаны эти изменения далеко не только с экономикой.
При этом, как известно, строить с нуля проще, чем перестраивать. И можно смело заявить: возвышение Америки напрямую связано с тем, что она - молодая страна, изначально отстроенная уже по-новому. Равно как и относительная успешность стран нынешней Восточной Европы не в последнюю очередь связана с тем, что страны данного региона - это страны-сепаратисты. А вот старым странам повезло сильно меньше. Вот о них и поговорим поподробней.
Так вот, для них был весьма характерен следующий процесс: в определенный момент складывалась новая экономическая (буржуазия) и интеллектуальная (светская интеллигенция) элита. Сие ставило вопрос о получении ими адекватного политического статуса. Однако существовавшие на тот период абсолютные монархии не могли его предоставить, а вот демократические преобразования... В самом деле, буржуазии дешевле и эффективней содержать всевозможные лобби в демократических институтах, чем подкупать королевских министров. А для всяких горластых профессоров, адвокатов и т.д. парламентская трибуна с возможностью перебраться в правительственные кабинеты - куда более заманчивая перспектива, чем быть банальным обслуживающим персоналом. Дальнейшее было довольно предсказуемо, ибо защитить абсолютизм от притязаний новоявленных экономических и культурных гегемонов не могли ни ослабленное хозяйственно, избалованное привилегиями и вольностями и частично интегрирующееся в элиты нового образца дворянство, ни оказененное и низведенное до уровня банальной опоры трона самими монархами духовенство. В общем, где-то удалось договориться по-хорошему, где-то вопрос был решен по-плохому, но так или иначе буржуазия и интеллигенция добились во всех старых странах первого мира фактической политической власти. От этого мы и будем отталкиваться дальше.
Вводные данные в русском случае во многом напоминали старые страны Западной Европы. Начиная с Петра Первого в стране была абсолютная монархия. С того же времени и без того ослабленная расколом церковь была лишена какой-либо самостоятельности и превращена в банальную опору трона, зато начала набирать силу светская интеллигенция. С буржуазией, правда, процесс затянулся (возможно в т.ч. и поэтому Россия успела побывать жандармом Европы), но начиная с реформ Александра Второго пошел в полную силу. В итоге к моменту вступления на престол Николая Второго она созрела до мысли, что "бессмысленные мечтания" не так уж и бессмысленны и вместе с усиленной разночинским пополнением интеллигенцией начала действовать.
И тут возникает вопрос: почему же все это закончилось не как у всех? Начнем с того, что, как я уже говорил, и в Западной Европе совсем не везде удалось решить вопрос по-хорошему. Во Франции с ее кровавыми якобинскими репрессиями, наполеоновскими войнами, парижскими коммунами и прочими катаклизмами, длившимися с 1789 по 1871 г. и Германии, где все началось в 1848, а закончилось, минуя объединения/разделения, нацификации/денацификации и две мировые войны впридачу уже в 1990 издержки процесса были, как бы помягче сказать, внушительными. Т.е. даже если бы Русь находилась на территории бывшей Римской империи, была крещена папскими легатами и не познала восточного ига, зато прошла через Реформацию - это отнюдь не гарантировало бы легкого и безболезненного демократического транзита.
Особенность русского случая.
Но в чем же подлинная особенность русского случая?
Рискнем начать разгадку с уваровской триады, провозглашавшей государственную идеологию РИ: православие, самодержавие, народность. Каково было реальное соотношение ее компонентов? О православии уже было сказано выше, оно было низведено до чего-то вторичного по отношению к самодержавию. Но сие - общая тенденция ancient regime. Так что обратимся к народности. С которой в результате петровских реформ и политики Екатерины все стало совсем неважно. По сути в 18 веке было создано две России, одна из которых зачастую предпочитала французский язык родному, а другая деградировала и архаизировалась. Правда, начиная с войны 1812 года положение начало ощутимо меняться к лучшему. Но несмотря на все усилия Александра Второго и Столыпина проблема так и не была решена полностью.
И вот на эту-то благодатную почву хорошо легли идеи классовой борьбы. В Германии, для сравнения, именно сильнейший этнический национализм не дал красным победить. Во Франции, правда, дела с народностью тоже обстояли так себе, но вдохновившие ВФР просветители при всей эгалитарности риторики до такого всё-таки не додумались, а социализм современного извода вообще и марксизм в частности появились уже позднее. Т.е. тут сказалось еще и вечное русское отставание, корни которого уходят даже не во времена ордынского ига, а еще дальше вглубь веков, когда на территории нынешних Лондона, Парижа и Вены уже была Римская империя, а на восточнославянских землях...
Но эта бомба, заложенная под Россию, могла бы и не рвануть. Что же стало катализатором? Очевидно, ПМВ. Причем первая мировая стала также катализатором краха Второго Рейха, Австро-Венгрии и Османии, т.е. всех империй старого порядка. В общем, кто не успел полноценно перейти к модерну до мировой войны - тот в некотором смысле опоздал. Так или иначе самодержавие, бывшее по сути единственной работавшей скрепой России не прошло огонь, воду и медные трубы столь серьёзного испытания, после чего начался откровенный коллапс государственности.
Подведем итог: главными стратегическими причинами октябрьской трагедии стали 1) фактическое отсутствие альтернативных устаревавшему самодержавию скреп вообще и сильного русского национализма в частности 2) так и не преодоленный социально-культурный раскол русского общества, создавший благодатную почву для идей классовой борьбы 3) вечное отставание России. Все вышеперечисленное было помножено на стандартные для позднего ancient regime проблемы и, наконец, ПМВ.
Тактические обстоятельства.
Теперь же от стратегических обстоятельств перейдем к тактическим. Либералы поздней РИ зачастую видели себя в роли эдакого арбитра между троном и социалистами, весьма характен тут пример Милюкова, говорившего то «русская оппозиция останется оппозицией Его Величества, а не Его Величеству», то «слева у нас врагов нет». Но в силу недостаточно крепкой социальной базы и откровенной политической неопытности (неполных 12 лет Думы - так себе срок) арбитр из них оказался так себе и это еще очень мягко сказано. Двигателем Февраля вообще оказались не они, а социалистические Советы, которые Временное правительство лишь терпели как 1) легитимную в глазах Запада (а до отречения - и в глазах царя) ширму 2) необходимый перед построением социализма буржуазно-демократический этап.
Кроме того, нельзя не отметить особую роль такой личности, как Керенский. По большому счету его взлет был обусловлен сидением сразу на двух стульях: либеральном и левом. Он был своим и для Прогрессивного блока/«министров-капиталистов», и для Совета рабочих и солдатских депутатов. При этом он страшно боялся условной реакции и в критический час истории решил, что лучше большевики, чем Корнилов.
Наконец, уже после Октября началось русское сопротивление большевизму. И тут уже сыграли ключевую роль два фактора.
1) В силу вышеуказанного социального раскола страны и большевистской изворотливости в аграрном вопросе крестьянское сопротивление вспыхнуло тогда, когда сопротивление образованных слоев населения уже выдыхалось. Антонов заявил о себе лишь за три месяца до крымской эвакуации Белых, в итоге обе формации русских антикоммунистов были разбиты поодиночке.
2) После событий 1917 года многие национальные окраины, освобожденные от присяги императору и пришедшие в ужас от разразившегося в России хаоса решили, что настало время жить отдельно. А Белые до Врангеля не желали идти им навстречу, не очень, видимо, понимая, как монархическую природу былой лояльности РИ многих окраин (тут можно привести немало примеров начиная от Маннергейма, державшего в своем кабинете сильно позже 1917-го портрет Николая Второго до казакийцев, феномен почитания которыми того же последнего государя также известен), так и потерю репутации России как таковой в их глазах из-за случившейся смуты. А итоге единая антибольшевистская коалиция не сложилась, более того, красные часть сепаратистов перетянули на свою сторону. Врангель, правда, попытался исправить эту ошибку, но увы, было уже поздно.
Т.е. опять-таки подвели социальный раскол и политическая неопытность, которая была, как уже указано выше, обусловлена вечным русским опозданием. Как видим, стратегические причины русской трагедии породили и тактические.
Заключение.
Подведем итог. Основные причины октябрьской трагедии - это отсутствие в поздней РИ иных скреп, кроме самодержавия, так и не преодоленный социальный раскол и вечное русское отставание.
И если с последним обстоятельством сделать что-либо едва ли было возможно и едва ли будет возможно, то лекарством от двух других теоретически мог бы стать сильный русский национализм. Но увы, не стал. И тут есть о чем подумать и в плане нашего будущего.
