Смотрим на чужие страдания
Так, кстати говоря, называлась последняя прижизненная книжка Сьюзен Зонтаг, написанная словно специально к войне России с Украиной и к параду с участием пленных в Донецке. Хотя, на самом деле, она говорит об использовании изображений (фотографий) для возбуждения сочувствия или поддержки той стороны, которую зритель называет своей, обобщая самый разнообразный опыт, вплоть до чеченских войн России. Выводы Зонтаг, увы, предсказуемы: ни миролюбие, ни победа справедливости демонстрацией ужасов войны недостижимы. Изображения (фотографии), говорящие о том, что идет вразрез с убеждениями зрителя, "неизменно отвергаются как постановочные. На снимки, которые свидетельствуют о зверствах, совершенных твоей стороной, стандартная реакция такова: они сфабрикованы, зверств таких не было, а труппы привезены противником на грузовиках из морга и выложены на улице, Или, да, такое было, но враг учинил это сам над собой". Характерно, что журналистов Зонтаг называет "профессиональными туристами". А как иначе? Если был бы прием, обеспечивающий убедительность, история пошла бы путем утопий Фукуямы. И это не столько ставит под сомнение само представление о справедливости (делая его просто еще сложнее) и не отменяет разницу между жертвой и агрессором, сколько демонстрирует убогость инструментария истории: только мордой в таз, только поражение и унижение обладает статусом общественного нашатыря и приводит в чувство (хотя только на время) зарвавшуюся сторону. У правды нет документов, убеждающих противника. Только своих.
