Зачем вернулся ДинабУрг из Шлиссельбурга в Петербург
Русская культура (во многом из-за слабости общества) - необычайно иронична. Не имея возможности что-либо изменить, русский человек опасно шутит...
Смотрим на чужие страдания
Так, кстати говоря, называлась последняя прижизненная книжка Сьюзен Зонтаг, написанная словно специально к войне России с Украиной и к параду...
Чего еще ждать от Путина
Заказ на репрессии безусловно присутствует в имеющейся форме тоталитарной поддержки, эти репрессии не просто ожидаются, они ожидаются со все возрастающим нетерпением. Они являются запросом общества, необходимым для сохранения самого уровня поддержки. И это, конечно, беспокоит власти, зависящие от абсолютной общественной лояльности.
Израиль через Украину и Быкова
После появления на фб я меньше стал писать о политике Израиля, но взглядов своих не поменял. Просто узнал многих русско-израильских интеллектуалов,...
Послефутбольные немцы
Хотя футбольный чемпионат, выигранный немцами, оказался в плотной тени Украины, о немцах, как нации, имеющей специфическую репутацию, футбол тоже напомнил. Немцев, как выяснилось, не простили, сколько бы они не каялись и не клялись, что навсегда изменились, им, очевидно, будут долго еще припоминать дела давно минувшие — шутливо, но с подтекстом: а мячик приятнее гонять, чем заключенных по плацу?
Без Царева в голове
Вообще смеяться над внешностью человека слишком легко, чтобы считаться остроумным. Физиономия, как родина, ее не выбирают. Как мама с папой...
Путина не остановил Боинг, сбитый его подчиненными
Путин, как и ожидали скептики, выбрал самый плохой и опасный путь — не признавать очевидного, продолжать лезть на рожон, чего бы это ему не стоило....
На смерть Новодворской
Думаю, из пяти слов, сказанных Новодворской, с четырьмя я был бы не согласен. Особенно, это касалось некритического, мифологизированного представления...
Витин день рождения
«Витей» звали его почти все, даже те, кто между собой поминал его на интеллигентском слэнге Витькой — с оттенком легкого упрека и скрытой ласки. «Виктором» звал его только постный Борис Иванович Иванов, конкурент по неофициальной журналистике, главред самиздатского журнала «Часы», ему была свойственна эдакая суконно-баптистская занудливость. «Виктор Борисович» — с такой доморощенной официальностью обращались к нему только кагэбэшники, когда вызывали на допрос.
Долгое прощание с друзьями
Друзья уходят у всех с досадной одинаковостью. В моем случае это — приятели по андеграунду, литературные знакомцы, коллеги-филологи, люди моего...
Срок: трудности перевода
Нашумевший фильм «Срок» вполне профессионально дискредитирует движение, в прикидку названное в 2011 оппозиционным, декабристским, антипутинским,...
Можно ли мечтать о гибели родины?
Перед нами люди поэтического, риторического склада, люди слова и бессилия, яростной мысли и не менее горячей, только из микроволновки, мечты — искренние до дрожи и неумения ждать, ждать, ждать: когда отчизна от пакостей и преступлений, глупостей и мракобесия, злобной зависти и неумения жить обратится к норме. Станет, страшно сказать, как все.
О футбольно-украинской войне
У упоительного футбольного зрелища, замены жизни и ее проблем (за то и ценим многими — даже тень смерти, кажется, не так густа и безусловна),...
К эмиграции от Путина
Все, что я говорю, преследует одну цель: если не оправдаться, это вряд ли получится, то объяснить, почему я разрешаю себе больше, чем разрешают приличия в русской культуре. И почему эмиграция не освобождает от России, если она сидит уже в печенках.
Гудок судьбы
Все диктаторы похожи друг на друга, как братья, — говорим мы с горечью, думая, конечно, о Путине: откуда ты взялся, болезный, на нашу голову?
Родимых пятен у Путина, действительно, полно, а стратегия его режима (как и ответная реакция общества) не уникальны; и я еще раз хотел бы вернуться к схожести (не скажу тождественности, это не так) путинской России после Крыма и николаевской России до и во время Крымской войны.
Деконструкция себя
Наши политические убеждения, особенно в такой переломный момент, как сейчас, кажутся нам сами собой разумеющимися. Более того, они кажутся нам свидетельством (и даже доказательством) нашего ума, честности, образованности и нравственности. Да и как тут можно сравнить: если с противной стороны наглая, хищная, завравшаяся власть, с легкостью нарушающая международное право (разрушая его при этом). А защитники этой позиции, помимо крапивного семени (так Розанов называл чиновничество) — какая-то гопота.
О русофобии
Цитат, почитаемых русофобскими (сам термин придумал Тютчев, противопоставляя его модной тогда идее «панславизма»), полно у товарищей Тютчева по перу — здесь чемпионы Салтыков-Щедрин и Чехов, знатные русофобы. Критичен и въедлив был Лесков, куда глубже Горького понявший и изобразивший русского человека пореформенной поры; Бунин со своей деревней; Островский со своими купцами; да и кто из русских классиков в тяжелую минуту не клял на чем свет стоит проклятую Россию, да и себя, что родился именно здесь!
Поздняк метаться
В прошлый раз русский писатель констатировал:
«Что произошло? Произошло великое падение России, а вместе с тем и вообще падение человека. Падение России ничем не оправдывается».
Писатель был прав, за исключением эпитета «великое», который мы — просто по причине опыта большей длительности — вправе заменить эпитетом «очередное».
Русская культура как приговор
Ответственность русской культуры за срывы русской истории стала очевидной не сегодня. И, конечно, это не фарс повторения, а многовековая тенденция. Русская культура оказалось не способной создать гражданскую нацию.
Эмигранты обыкновенные и внутренние
В России никогда не любили эмигрантов. К внутренним эмигрантам, то есть тем, кто не поддерживал официальную линию, отношение было не лучшим (если не поддерживаешь в частном порядке — зубоскалить за рюмкой еще можно, коли негромко и навеселе; если строишь на этом позицию, да еще делаешь ее публичной — ты, брат, предатель, сегодня — национал-предатель).
Неуловимый совок
Одной из проблем советского кинематографа было неумение представить западного человека с его страстями и запросами, то есть адекватно. Жванецкий над этим подсмеивался: «Мне по делам в Париж, срочно!» Получилось неубедительно, сквозь пелену марксистко-ленинской пропаганды Эйфелева башня не проступала. А если проступала, то все равно больше походила на Спасскую.
Сегодня беда другая: современные актеры совершенно не могут сыграть советских людей.