Конец мастеров?
В советское время, если кто в курсе, было сложно найти что-то хорошее, сделанное не в пылу Госплана, а ровными руками. Рассказы о совке постоянно пестрили упоминаниями того, что люди что-то «доставали», не реже проскакивали рассказы о людях, которые что-то делали — руками прежде всего — которые могли что-то починить, наладить, подогнать, обновить. По блату искались швеи и слесари, обувщики и механики, да и много кто ещё. Сейчас такое тоже проскакивает. Вспомните, как ещё относительно недавно был спрос на хороших программистов, хотя сейчас они не сильно отличаются от тех же сантехников. С фотографами позже происходило что-то очень похожее. Все эти люди — мастера. В самом прямом смысле. Это люди, которые делали по сути то же, что их коллеги по цеху, но делали это при правильной последовательности действий. И именно поэтому становились лучшими, поэтому и пользовались спросом.
Своеобразным спросом у нас пользуются сейчас фрилансеры, которые делают по сути то же самое, что и их нерадивые соперники от офисного планктона. Просто на работу, которую пара фрилансеров делает за день, в офисе обычно уходит пара дней ленивого копошения целого отдела. Потому за абсолютно те же действия компетентный фрилансер получает больший доход, чем офисный клерк, который зачастую просто просиживает штаны, сидя по полдня в соцсетях или общаясь с девочками из бухгалтерии. Разница в зарплате и спросе происходит именно от качества и верной последовательности в выполнении той или иной работы. В мастерстве. Многие клерки, перешедшие на тот же фриланс и начавшие воспроизводить там другую последовательность действий, достигают других результатов.
Так и шёл прогресс: воспроизведение удачных технологий, отмирание неэффективных действий как в производстве, так и в обществе вообще. Со временем удачные технологии развивались, совершенствовались, усложнялись. Пока не достигали того уровня, когда овладеть ими в совершенстве мог уже не каждый. Когда для осуществления технологии требовалось особое умение, которое имел лишь Мастер. На некоторое время мастера становились важным звеном в процессе. Но затем стали появляться технологии качественно иного уровня, когда элемент навыка и мастерства становился частью технологии. От человека больше не требовалось специального навыка, и он становился не центром, а придатком технологии. Ещё совсем недавно изготовление редких или антикварных деталей было прерогативой специально обученных людей. Сейчас же подобную функцию достаточно легко может выполнить 3D-принтер, всё сильнее вытесняющий навык за счёт технологии. В Средние века цеховая система породила множество ремёсел, которые требовали длительного обучения мастерству. Большинство этих ремёсел стало просто частями производственного процесса в мануфактурах и вовсе исчезли после промышленного переворота. Технология Гутенберга вытеснила труд переписчиков книг, которые были высокообразованными грамотными людьми, делавшими настоящие шедевры. Появление огнестрела положило конец лучникам, которых следовало долго тренировать и обучать мастерству стрельбы. И во многих сферах происходило нечто очень похожее. Мастера на все руки заменялись ограниченными и не сильно развитыми рабочими.
Были попытки остановить «бездуховное» развитие, как то движение луддитов в Англии, которое совершенно справедливо беспокоилось за сохранение рабочих мест и уровня дохода мастеров. Нед Лудд, лидер движения, по преданию ломал чулочные станки, угрожавшие труду опытных вязальщиц, и его примеру следовали тысячи людей в нескольких графствах. Но движение это было обречено на провал. Представьте, если бы офисные хомячки начали ломать сайты фрилансеров под предлогом, что из-за них целые отделы сокращают. Глупо же, правда? Так же и тут. Хотя технофобия и неолуддизм существуют и сейчас. Многим неоднократно приходилось слышать возгласы российских учёных советской закалки о низком уровне квалификации и узком кругозоре западных учёных. И это по большей части правда, это действительно так: узкая специализация образования и модульная система не способствуют становлению фундаментального знания у новых учёных. Но при всём при этом именно западная наука стараниями именно таких «органиченных» людей рождает всё больше и больше уникальных достижений, недоступных науке российской. Научная деятельность европейских и американских учёных давно превратилась в хорошо отлаженный технологический процесс, где первую скрипку играет сама некая «технология науки», а не люди, которые её двигают. Но российские учёные и преподаватели продолжают орать во все горло, что Запад отупел.
Запад же продолжает движение в сторону автоматизации и примитивизации труда. Хотя локомотивом тут выступают уже не Европа с Америкой, а скорее Корея с Японией и Тайванем, а старые индустриальные страны находятся в поиске новой производственной модели. США в рамках реиндустриализации проходят очередной технологический этап, который связан ростом требуемой квалификации рабочих при одновременном росте технологий производства. Сейчас уже нерентабельно нагонять в цех тысячу трудяг, которые гонят брак и требуют в совокупности много средств на соц.гарантии. Нужно меньше людей, способных быть уже скорее операторами машин. Для развитых технологий требуются развитые люди, а кое-где — снова мастера. В элитарном производстве происходит возвращение к ручному труду (часовые мастера в Швейцарии от него и вовсе никогда не отказывались), а массовое производство не первый год переходит к мелкотиражному. У нас же моногорода и огромные комплексы ещё долго будут тянуть страну на уровень ниже, всё сильнее тормозя прогресс производства и всего общества.
Возможно, Запад снова возвращается к индивидуализму вместо массовой штамповки одинаковых болванчиков, что впоследствии даст ему преимущество перед серой массой Третьего мира с его растущим неквалифицированным населением. На данном технологическом витке мастерство местами заменяет технологию, а местами идёт с ней одной дорогой, но параллельными курсами. России же надо понять, что теперь настали времена, когда технология рождает мастерство, а не наоборот. Иначе отставание и от Запада, и от Востока будет безнадёжным.
